Как поймать монстра. Круг первый

Она забросила охапку вещей с кресла – кажется, она это уже делала? – и принялась неаккуратно их запихивать. Сколько же здесь вещей! Слишком много. Их не должно было здесь быть, с самого начала этому… Она остановилась, упираясь руками в чемодан. Она ведь уже думала об этом? Разве нет?

Тук! Тук! Тук!

Джемма устало потерла лоб, отворачиваясь от кровати.

Куртка снова висела на спинке стула.

– Джемма! – позвал откуда-то глухой голос. – Открой дверь!

Она растерянно оглядела спальню. Вещи снова разбросаны. Обернулась. Чемодан был пуст.

Только вот это оказалась не комната Винсента.

Просторная, светлая, с голубыми панелями. Письменный стол – широкий, настоящее рабочее место, из светлого дерева. Стопки книг, которых у Винсента никогда не было. Картины, которые у Винсента никогда не висели. Карты дорог, на которых Винсент никогда не бывал. Люди на фотографиях, среди которых его не было.

Стояла жуткая, давящая тишина – только капли дождя стучали тяжело и громко, так, будто не по стеклу, а прямо внутри ее головы. Джемма глубоко втянула воздух.

Пахло – откуда? – гарью.

Тук! Тук! Тук! Тук!

– Джемма, да черт возьми! Открывай!

Я не хочу.

Ну же!

Джемма раздраженно дернула головой, прогоняя мысли, засевшие внутри черепной коробки. Ей захотелось постучать по уху, как если бы она пыталась избавиться от воды, – так мама учила их делать в детстве. Однажды, в другом дне, в другое время, после дела на Шерман-Лейк, Винсент увидел, как она прыгала на одной ноге, мучая свое ухо, и расхохотался. Он сидел там, на берегу, в своем модном костюмчике, мокрый до нитки, – на плече пиджака ошметки тины, все брюки облеплены песком, ссадина вдоль губы, кровь на щеке, – и смеялся. Джемма помнила этот смех. Джемма помнила его – смеющегося и красивого – в вечернем свете калифорнийского солнца. Джемма помнила.

На секунду ей показалось, что голубая комната вот-вот превратится в заросший вереском берег, но этого так и не случилось. Что-то не позволило ей сбежать туда, где не было этого дождя, этого стука в дверь, этих вещей, разбросанных по комнате, этого чертового дня.

Нет, она все еще была здесь.

Чья это комната?

Тук! Тук! Тук! Открой дверь!

– Да проваливай! – проорала Джемма, разворачиваясь лицом к коридору. – Проваливай отсюда!

Она отвернулась, пытаясь сосредоточиться на сборе вещей, и снова посмотрела на чемодан. Но на этот раз он пуст не был.

На обитом подкладкой дне лежала открытая тетрадь.

Внутри были рисунки: неряшливые, рваные, нарисованные неаккуратной рукой сразу после пробуждения, когда глаза еще слипаются. Видения из снов, образы, остающиеся под веками, когда темнота растворяется. Игнорируя стук, Джемма провела пальцами по линиям, складывающимся во что-то похожее на лицо.

Их было здесь много: десятки. Джемма остановилась и перелистнула страницу. Сотни. Еще страницу. Еще одну. Тысячи. Закручивающиеся внутрь, движущиеся в бесконечность, уводящие в…

Впусти меня.

Джемма вздрогнула, оборачиваясь.

Стучали не во входную дверь. Стук раздавался справа. Из ванной комнаты.

Она заледенела.

– Так не бывает, – сказала она двери. – Тебя там нет. Ты не можешь там быть. Я… Я в Калифорнии.

Тук-тук-тук-тук!

Кто-то повернул дверную ручку, но дверь не поддалась.

– Я в Калифорнии, – упрямо сказала Джемма. – Это должна быть… Тебя тут нет, а я, я должна быть у Винсента…

Разве ты у него? Разве это его спальня?

Тук-тук-тук-тук-тук-туктуктуктуктуктуктуктук…

Дверная ручка затряслась. Кто-то с той стороны хотел, чтобы она открыла дверь.

Тебе нужно посмотреть, верно?

Верно. Она потянулась к остановившейся ручке. Она должна удостовериться.

Просто открой, и увидишь.

– Нет, Джемма.

Резкий мужской голос сбил ее: он раздался позади, словно кто-то произнес ее имя прямо над ухом. Джемма порывисто обернулась – и комнаты перед ней больше не было. Ставший сильнее запах гари болезненно ударил в нос – и Джемма закашлялась.

– Эй! – сквозь кашель крикнула она. Большое, пустое помещение отозвалось гулким эхом: эй, эй, эй…

Старинный холл утопал углами в густых тенях, и даже свечная люстра не могла их разогнать: казалось, что вдоль стен, за мебелью в толстых чехлах, кто-то притаился. Джемма медленно вышла в центр холла. Длинные, крепкие половицы скрипели под ногами. Лестница перед ней была добротной, из темного дерева. Ее широкая ступенчатая пасть сужалась к первой площадке – там, где она делала поворот и уходила наверх, на второй этаж.

Джемме показалось, что откуда-то из темноты по полу начал ползти дым. Она торопливо сделала несколько шагов вперед и резко остановилась: в галерее наверху темнота зашевелилась, выдавая чье-то присутствие. Джемма запрокинула голову.

На втором этаже кто-то стоял.

Джемма попыталась выхватить его смазанные темнотой черты, но только уловила, как что-то блеснуло у него на груди. Тень сделала крохотный шажок назад, будто нарочно спряталась от ее взгляда в глубине галереи. Но это не был отказ – это было… Да. Это было приглашение.