Как покорить герцога

— Конечно, конечно. Впрочем, не волнуйтесь, ваша светлость, вне зависимости от того, будете ли вы заняты или нет, я все равно отправлюсь или в Сохо, или в какие-нибудь другие кварталы бедняков. Сами понимаете, чувство долга.

Нет, это было невыносимо! Она не желала с ним считаться. Лашему от злости захотелось запереть ее в одной из многочисленных комнат наверху, а потом… О нет, нет, что за глупости лезут ему в голову? И откуда только берутся подобные мысли?

Удивительно, какое у него оказалось богатое воображение! Он так об этом мечтал, и вдруг выясняется, что у него оно есть, да еще какое.

Более того, он искал приключений себе на голову.

— Хорошо, в таком случае встречаемся ровно в три. Я буду обязательно, все равно, что там у меня значится в распорядке дня. Надеюсь, мне потом хватит времени вернуться домой, чтобы переодеться к вечернему обеду.

Ни в его словах, ни в его действиях не было никакой последовательности. Он вел себя как последний болван. Впрочем, таковым он и являлся.

Жаль, что Маргарет не догадывалась о том, какого нелестного и нелицеприятного мнения он был о самом себе, а если бы знала, то перестала бы считать его скучным занудой.

Хотя вряд ли это мнение о самом себе так сильно на него повлияло. У него было ощущение, что все перемены с ним произошли исключительно из-за нее.

Лашем не хотел даже думать о том, чем все это могло закончиться. Он испытывал приятное волнение и одновременно страх.

Джорджия и дракон

Роман Повелительницы Тайн

Выронив от неожиданности ведро, Джорджия развернулась и стремительно побежала назад. От волнения сердце у нее едва не выпрыгивало из груди, а в голове крутилась одна и та же мысль — что же там могло произойти?

Может, кто-то еще подошел к дракону и ранил его? А может, дракону вдруг стало совестно, что он так ее обидел? Или ему стало невыносимо тошно от одиночества?

Но о том, что там случилось, можно было только догадываться. Ясно было только одно: так реветь или стонать можно лишь от невыносимой боли, и значит, он нуждался в помощи, в ее помощи.

Приблизившись к опушке, Джорджия вдруг остановилась. На поляне, кроме дракона, был еще некто, а именно — юная девушка. Она стояла сбоку от дракона, в руках она держала лук, а в спине бедняги торчала стрела. Это рана, должно быть, была и тяжелее и болезненнее, чем повреждение крыла.

Дракон поднял голову и взглянул на Джорджию своими огромными печальными глазами.

— Вот и принцесса пришла.

Это прозвучало очень грустно. Интересно, как в голос дракона смогло вместиться столько грусти и горького разочарования?

Глава 8

— И его светлость, который раньше говорил, что больше не хочет даже думать о вас, вдруг появился в том доме, утихомирил пьяного хулигана одним своим видом и даже согласился сопровождать вас и тех двух женщин? — с нескрываемым удивлением спросила Энни. — И после всего этого вы по-прежнему будете меня морочить, уверяя, что он к вам равнодушен?

Более того, он поцеловал ее. Нет, Маргарет не собиралась рассказывать об этом своей служанке — та и так уже явно торопилась с выводами, не стоило подогревать ее любопытство столь пикантными подробностями.

Завтрак давно закончился, Маргарет сидела в своем кабинете за рабочим столом, мысленно вспоминая разговор со своей сестрой и то, что с ней случилось. Мысли о поцелуе отвлекали ее от работы, поцелуй пробудил ее творческое воображение, но писать об этом в романе было и боязно, и как-то неловко.

— Он человек чести, поэтому и пришел ко мне на помощь. Полагаю, он помог бы любому, кто оказался бы на моем месте.

Вид у Маргарет был по-прежнему рассеянный, она и за завтраком ела машинально, не замечая, что именно ест и пьет.