Как попасть во дворец, если ты не Золушка

Это и есть ее главная успешная стратегия – не дать себя поймать. Поэтому-то все повидавший, пресыщенный и усталый от богатого ассортимента прилипчивых красоток Принц и влюбляется в единственную ускользающую добычу. Он чувствует, что «химия» есть, он видит интерес к себе, доверие, сочувствие и нежность. Эта женщина совершенно точно хочет быть с ним, но по загадочным причинам – не может. Такое поведение вызывает интерес, интригует и в конце концов захватывает – в том числе потому, что не является тонко рассчитанной игрой. Вот только эта стратегия перестает быть эффективной все с тем же последним ударом часов. А точнее – в момент, когда на предложение руки и сердца Золушка говорит «да».

Никто и никогда не решился разрушить мечту, развеять чудесную дымку, снять наведенные Феей чары – и попытаться увидеть, как там все сложится у Золушки и Принца после свадьбы. Что ж, позвольте мне рассказать вам эту грустную сказку.

…Поначалу они наслаждались друг другом. Принц с удовольствием показывал молодой жене свои владения, покупал ей красивые платья и туфельки, кормил с ложечки икрой и мороженым и умилялся ее непритязательности и необразованности. Откуда же, в самом деле, бедной малышке было набраться книжной премудрости? Его трогало и то, как нелепо она срывалась с места, норовя помочь слугам убрать со стола посуду или застелить огромную постель в спальне. Она больше не убегала, всегда была рядом, такая милая, застенчивая, влюбленно смотрящая ему в рот и кивающая на каждое слово. А еще она все время благодарила и чуть ли не сознание теряла, стоило подарить ей хрустальную безделушку или даже просто цветок из сада. И конечно же, сердце Принца, если честно, немало грело сознание того, какой бунт он осуществил, разрушив ожидания отца и введя в королевскую семью этакую очаровательную простушку-парвеню. Правда, довольно быстро он понял, что кое-что в любимой хорошо бы скорректировать – и нанял ей учителей, чтобы дать хотя бы элементарные знания и познакомить с этикетом. Надо сказать, трудолюбивая Золушка честно взялась за работу – ей было не привыкать выполнять задания, как образцовому солдатику. Сам же муж порой читал ей вслух книги, и она ловила себя на том, что не слушает, а смотрит, какой он красивый, не в силах поверить, что привалило такое счастье… конечно, незаслуженное, разве может она быть достойной самого лучшего мужчины на свете? А время шло – и Принц с некоторой неловкостью стал ощущать скуку, все сильнее и сильнее. Милые привычки, словечки и оплошности Золушки уже не забавляли, а раздражали. Ее робость и жалкая улыбка – смущали. В конце концов, сколько можно! Он ведь не подзаборного щенка подобрал на улице, в самом деле! А она ведет себя, именно как щенок, готова руки лизать и вилять хвостом! Она такая пассивная, совсем ничего не может без указаний и руководства! А секс… Каким же скучным оказался с ней секс! Поначалу в этом – в ее неопытности и неумелости – была своя прелесть, но потом отсутствие собственных желаний и активности, молчаливая покорность и готовность делать и здесь все, что велят, стали уже просто нестерпимы. Все чаще взгляд Принца останавливался на пикантных фрейлинах – они-то уж точно были ярче, образованней и опытней его собственной жены. Да что там, даже дерзкие служанки, бросавшие на него быстрые лукавые взгляды, казались ему теперь достойными внимания.

Между тем, чутье у Золушки было именно собачье – острейшее. И она точно и быстро почувствовала, что любимый теряет к ней интерес. Увы, понимая это, она совершенно не знала, что делать. Все, что она умела, – в ответ на раздражение и разочарование собой стараться еще усердней и изо всех сил заслуживать одобрение. Вот и теперь бедняжка попыталась дать Принцу еще больше – и стала изливать на него свою любовь всеми возможными способами. При этом ее мучил страх и неуверенность, чувство, что все делает не так, и иногда она не в силах была сдержаться – и тихонько плакала. Теперь Золушка почти не бывала веселой, а только грустила и тяжко вздыхала. Вскоре ее муж уже выть был готов от тоски, вины, досады и злости, не в силах отделаться от приставучего создания, повсюду таскавшегося следом, лезшего с нежностями, вздрагивавшего от любого повышения тона и хлопавшего полными слез оленьими глазами.

Вот только этот олень охотнику был уже совершенно не нужен – да это и не живой олень был, а какое-то чучело, трофей на стене в тронном зале. Что на него смотреть-то? Пусть слуги пыль смахивают. Теперь Принц хотел охотиться на кого-то другого. Живого, нового, загадочного и незнакомого. Кого-то, кто будет убегать.