Как повергнуть герцога (СИ)

— Вы предлагаете нам поощрять их намеренья? Вы, как никто другой, должны знать, что происходит, когда вы чересчур многое позволяете женщине: она переходит все границы. У женщин жестокие сердца. Мы советуем вам хорошо подумать, Монтгомери, кому вы преданы, какой мир хотите. Если уважение вашей королевы не является для вас достаточной мотивацией, по крайней мере, вспомните о своём родовом гнезде.

Раздался холодный звон колокольчика. Аудиенция была закончена. Королева предупредила и оскорбила Себастьяна.

Но больше всего его беспокоило то, что ему было абсолютно на это плевать.

— Временно исключили? — потрясённо проговорила Хэтти.

Люси и Катриона и вовсе потеряли дар речи. Крошечные бутерброды на многоярусных блюдах были позабыты, как и бутылка шампанского, которую Хэтти заказала в свои апартаменты, чтобы отпраздновать завершение портрета Елены Троянской прошлым вечером.

— Да, — ответила Аннабель, — но меня скоро восстановят.

Сегодня утром она съехала из своей комнаты в Леди-Маргарет-Холле и перевезла чемоданы в коморку, которую сдавала миссис Форсайт в своём небольшом доме в районе Джерико.

— Это смешно, — взорвалась Хэтти, — и во всём виновата я. Переезжай в мои апартаменты, тётя будет тебе очень рада.

— У нас есть комната для гостей, — сказала Катриона. — Отец, скорее всего, даже не заметит твоего присутствия.

— Мы можем поставить в моей гостиной небольшую кровать, — предложила Люси.

— Спасибо, — ответила Аннабель, — это очень великодушно с вашей стороны, но как вы не понимаете? Раз меня исключили, потому что я наношу вред репутации колледжа, лучше, чтобы вас не видели в моей компании.

— Совершенно верно, — твёрдо заявила Люси, — поэтому тебе следует остановиться у меня. Мне нечего терять.

Катриона и Хэтти притихли.

Роскошная комната вдруг показалась душной и тесной.

Аннабель поднялась на ноги.

— Люси, я знаю, ты считаешь себя паршивой овцой, но неужели ты хочешь привлечь внимание к своему делу таким сомнительным образом.

Утончённые черты лица Люси ужесточились.

— Ты же не думаешь, что я просто повернусь к тебе спиной. Если бы не наше движение, которое я обязала тебя поддерживать, ты бы не попала в тюрьму. Поэтому я несу ответственность за случившееся. Оставайся в Оксфорде. Живи у меня. Мы выстоим вместе.

Уж лучше безысходное отчаянье, чем эти слабые ростки надежды.

— Люси, все оксфордские суфражистки — знатные дамы. Если слухи обо мне дойдут до их отцов, у тебя начнутся проблемы.

Люси сердито нахмурилась.

— Бросить боевого товарища значит ослабить моральных дух всего войска. То, что случилось с тобой, могло случиться с кем угодно.

Нет. Ни одна знатная дама не ударила бы полицейского.

— Мы же не солдаты, — возразила Аннабель. — И не заслоняем собой боевых товарищей от пуль. Мы — женщины, и нас оценивают по опрятным платьям и безупречной репутации, а не по храбрости. Поверь мне, тебе будет легче поддерживать боевой дух войска без меня.

Она оставила подруг в ошеломлённом молчании и вышла из отеля "Рэндольф" в холодное унылое утро. Пройдя по улице Сент-Джайлз, Аннабель подошла к арочным дверям Сент-Джонса, чтобы завершить последнее дело.

Дженкинс сидел за своим письменным столом с головой погруженный в работу. С левой стороны его волосы стояли дыбом, как будто профессор в прямом смысле пытался вытащить из головы очередную блестящую мысль. Увидев такой знакомый организованный хаос в его кабинете, у Аннабель защемило сердце, ей потребовались все силы, чтобы не заплакать.

— Мисс Арчер. — Дженкинс снял очки и моргнул. Этот жест тоже показался ей до боли знакомым.

— Я и не подозревал, что вызывал вас сегодня.

— Могу я войти, профессор?

— Пожалуйста, проходите.

Только когда она села на стул, он посмотрел на закрытую дверь и нахмурился.

— Где ваша шумная компаньонка?

— Боюсь, мне придётся уволиться с должности вашей помощницы, — сообщила Аннабель.

Черты его лица заострились, Дженкинс всецело переключил внимание с греческих древностей на неё. Как можно короче Аннабель поведала ему о своих обстоятельствах, за исключением тех, которые касались Себастьяна.

— Настоящая дилемма, — проговорил Дженкинс, когда она закончила свой рассказ. — Глупый цирк, но в данном случае ничего не попишешь.

Аннабель кивнула, чувствуя, как гаснет последняя искра надежды.

Дженкинс снова надел очки и откинулся на спинку стула.

— Я не могу вас отпустить. Вы слишком ценный работник.

Она слабо улыбнулась.

— Спасибо, — сказала Аннабель. — Я буду очень скучать по работе здесь.

Мгновение он молчал.

— Вы хотите продолжить работать моей помощницей?

— Да, — без колебаний ответила Аннабель. Вот бы нашёлся способ. При одной мысли о возвращении в унылый Чорливуд, ей хотелось выть.

— И вы хотели бы остаться в Оксфорде? — спросил Дженкинс. — Возможно, поначалу вы будете испытывать некоторые трудности.

— Я больше всего хочу остаться, — сказала она. — Но не знаю как.

— Есть один способ, — сказал Дженкинс. — Вы могли бы выйти за меня замуж.

Глава 28

"Вы могли бы выйти за меня замуж".

Замуж за него? За Дженкинса?