Как повергнуть герцога

Она ведёт себя как ребёнок. Конечно, он женится. На одной из тех хорошеньких, тихих дебютанток, которые кружились по его зимнему бальному залу в белоснежных нарядах как снежинки.

Аннабель встала и направилась к догорающему огню в камине.

— Признаюсь, я рада, что он никогда не выберет в жёны девушку из семьи торговцев, — сказала Хэтти, — иначе мама постаралась бы выдать за него замуж одну из моих хорошеньких сестёр. — Она заметно вздрогнула. — Мне жаль будущую герцогиню. Вдруг она кончит, как Джорджиана Кавендиш? Что, если новая жена родит ему одних девочек? Представьте себе, стать первой герцогиней Монтгомери за восемьсот лет, которая не произведёт на свет наследника. Интересно, с ней он тоже разведётся?

— К счастью, со времён короля Георга многое изменилось, — раздражённо проговорила Аннабель, — и если женщине в этом мире отводится роль племенной кобылы, то герцог не самый плохой кандидат в мужья.

— Племенной кобылы? — Хэтти цокнула языком. — Мне кажется, ты слишком много времени проводишь с нашей дорогой Люси. Кстати, что вы думаете о её идее объединить силы с Миллисент Фосет для демонстрации на Парламентской площади?

— Тише, — предупредила Катриона, — вдруг кто-нибудь услышит.

— Но что вы думаете? — громко прошептала Хэтти.

— Это создаст определённые хлопоты, — ответила Катриона.

— Не то слово, — радостно согласилась Хэтти, — множество хлопот.

Глава 18

На следующее утро столовую наводнили звуки труб и литавр, вселив дух патриотизма во всех, кроме, небольшой группы суфражисток и тётушки Гринфилд.

— Что это за ужасный шум, дорогая? — громко поинтересовалась пожилая дама у Катрионы.

— Музыка, которая будет звучать сегодня вечером, — ответила Катриона, стараясь перекричать какофонию. — Под террасой устанавливают оркестр.

— Понятно, — проговорила тётушка без особого энтузиазма. — Осмелюсь заметить, что раньше играли совсем иначе. — Она окинула стол неодобрительным взглядом, и он тут же зацепился за Аннабель. — Ты такая бледная, дитя. Господи, неужели опять плохо себя чувствуешь?

В ответ Аннабель неубедительно улыбнулась.

— Нет, мадам, со мной всё в порядке.

— Вот и хорошо, — сказала тётушка Гринфилд, — В твоём возрасте здоровье должно быть ещё достаточно крепким.

В её возрасте она должна бы уже поумнеть и не предаваться мечтам о герцоге, который так и не вернулся.

Катриона сложила салфетку.

— Я собираюсь посмотреть, как идут приготовления к фейерверку.

Аннабель вскочила на ноги.

— Я составлю тебе компанию. — Свежий воздух определённо пойдёт ей на пользу.

Фейерверк сооружали на другом конце французского парка. За ночь тонкий слой снега растаял, обнажив гладкий белый гравий на дорожках, замысловатые статуи в фонтанах и греческие мраморные скульптуры. Вот бы увидеть этот чудный сад летом, когда деревья предстанут во всей своей пышной зелёной красе, а в листве будет шелестеть тёплый ветерок.

— Здесь так красиво, — пробормотала она.

— Красиво, — согласилась Катриона, не сводя глаз с деревянного строения, которое возводили рабочие. — Ты когда-нибудь видела снежные шары с крошечными замками внутри?

— Да, а что?

— Это Клермонт.

— Я не уверена, что понимаю тебя.

— Он словно из того шара. Ненастоящий. Не для нас.

— А как же Оксфорд? Город не менялся со времён крестовых походов. — Разговор странным образом её раздражал.

Катриона взяла Аннабель под руку.

— Не бери в голову. Я просто хочу сказать, что Оксфорд нам очень подходит.

— Конечно, подходит, — пробормотала она в ответ.

За час до полуночи прошёл слух, что хозяин поместья вернулся, и всё же он так и не показался никому на глаза. Гости собрались в приёмной, чтобы выпить, перекусить и посплетничать.

— Фейерверк доставили прямиком из Китая… — обсуждали собравшиеся.

— Последний герцог нанял акробата, не помню, то ли мужчину, то ли женщину…

— А потом шляпа леди Суиндон загорелась.

Когда часы пробили одиннадцать тридцать, леди Лингем, которая исполняла роль хозяйки, пригласила гостей пройти на террасу. Вместе со всеми Аннабель прошествовала в бальный зал, где были широко распахнуты двери на улицу. Она ожидала увидеть зловещую фигуру, стоявшую в потёмках на балконе.

Но там никого не было.

Как он мог пропустить собственный новогодний приём?

— Аннабель! — воскликнула Хэтти, пробираясь к ней. — Пойдём! Я заняла тебе место рядом с нами.

Подруга потащила её на террасу.

Со всех сторон слышались разговоры и смех нескольких сотен нетрезвых аристократов. Аннабель ненадолго растерялась. Терраса и французский парк превратились в ярмарочную площадь. Красные бумажные фонарики отбрасывали мерцающие тени, из глубины сада доносились обрывки музыки.

Но его здесь не было, она чувствовала это всем своим существом.

И Слава богу. Это безумное желание находиться рядом с ним не доведёт до добра.

Между ней и Хэтти пробежала группка детей, и Аннабель выпустила руку подруги.

Она попыталась догнать Хэтти, но вдруг перед ней возникло красное блестящее яблоко в сахарной оболочке.

— Засахаренное яблоко, миледи?

Над ней возвышался торговец на ходулях в длинных полосатых штанах. На его губах сияла широкая нарисованная улыбка.