Как повергнуть герцога

— Я изложу любые твои условия в письменном виде, — сказал он. — Даю слово.

Условия?

Он снова попытался её поцеловать, но что-то в выражении лица Аннабель заставило его остановиться. Монтгомери отодвинулся, поправляя брюки. Его губы недовольно искривились.

— Я не стану посылать сейчас за своими поверенными, — сказал он.

Кровь в жилах Аннабель застыла. Значит, она правильно его поняла. Он решил, что она хочет устроить переговоры.

— Ты решил, что я хочу устроить переговоры, — произнесла она свои мысли вслух.

Он нахмурился, услышав её безжизненный голос.

— А это не так?

Он всё ещё тяжело дышал. В помятом галстуке и с взлохмаченными волосами Монтгомери выглядел совсем по-мальчишески. Аннабель боялась даже представить, на кого сама была похожа.

Кто станет выдвигать условия в такой момент, когда мужчина наполовину обезумел от страсти и склонен обещать всё что угодно? Расчётливая куртизанка, вот кто.

К горлу подступила тошнота.

— И ты согласишься на все мои условия? — вдруг проговорила Аннабель. — Как насчёт яхты, ваша светлость?

Он склонил голову.

— Если она тебе нужна.

Она издала короткий, некрасивый смешок.

Монтгомери не за ту её принял.

Пока они беседовали, совершали совместные прогулки, страстно целовались, всё это время он не переставал думать о ней, как о женщине, которая готова продать свою благосклонность за деньги. Хотя с респектабельной женщиной Монтгомери вряд ли бы в принципе решил заняться любовью у двери.

Она разгладила юбки.

— Я уже говорила, что не продаю подобные услуги.

— Чего ты хочешь, Аннабель? — после паузы холодно спросил он.

«Тебя».

Должно быть, в какой-то момент она начала желать невозможного.

— Я не хочу быть твоей любовницей.

Он обвёл её взглядом. Его скептицизм ощущался практически физически. Аннабель знала, кого видел Монтгомери: растрёпанную женщину, которая нагло трогала его член.

Сердце сжалось. Она чувствовала себя полной дурой.

В двадцать пять Аннабель была такой же неразумной и импульсивной, как и в ранней молодости.

Она резко развернулась и попыталась нащупать в замке ключ.

Мгновение спустя Монтгомери оказался позади, он положил ладонь на её руки, которые тщетно пытались открыть дверь.

— Аннабель.

Она покачала головой.

— Я чувствую, что оскорбил тебя, хотя у меня этого и в мыслях не было, — проговорил он.

— Пожалуйста, — сказала Аннабель. — Я произвела неправильное впечатление, о чём очень сожалею. Но я не стану твоей любовницей. Не стану.

Он помедлил секунду, другую. Затем убрал руку и отступил назад, лишив Аннабель тепла своего тела.

— Как пожелаешь.

Его тон был официальным. Даже безразличным. Совсем как во время их первой встречи в этой же самой библиотеке.

Она отперла дверь и поспешила прочь. Издалека доносились хлопки и взрывы ещё одного фейерверка, которого Аннабель так и не увидит.

Глава 19

Едва на горизонте забрезжил рассвет, Себастьяна уже ожидала карета до вокзала согласно еженедельному расписанию его поездок в Лондон.

Он остановился в главном холле на полпути к парадному входу.

— Бонвиль, — рявкнул Себастьян.

Дворецкий тут же появился, будто материализовавшись из воздуха.

— Ваша светлость?

— Что-то не так с освещением.

Слуга быстро оценил взглядом оштукатуренный потолок, люстру, кресла, расставленные перед камином во французском стиле, и в его глазах появилась паника. Очевидно, Бонвиль не нашёл ничего, что говорило бы о проблемах с освещением.

— Лампы, — нетерпеливо бросил Себастьян, продолжив путь к выходу. — Ощущение, что они потускнели. Думаю, что во время приёма система газоснабжения оказалась перегружена.

Такая незначительна вещь, но дом тут же становился нестерпимо мрачным.

Бонвиль сразу же принял деловой вид.

— Я прикажу газовикам осмотреть трубы и каждую лампочку, ваша светлость.

Себастьян коротко кивнул.

Лакеи распахнули перед ним парадные двери, и от порыва холодного утреннего ветерка у него заслезились глаза. Он быстро спустился по скользкой лестнице к карете. Лёгкий снежный покров, который придавал Клермонту девственно чистый и волшебный вид, за последние несколько дней превратился в грязь. Впрочем, это не имело значения. Погода в его кабинете никогда не менялась.

Лондон окутывала серая изморось. Чёрный зонт нисколько не спасал, когда Себастьян вошёл в Букингемский дворец, его кожаные ботинки блестели от влаги.

Сегодня он не ожидал тёплого приёма. Ни королева, ни Дизраэли не придут в восторг от его последних рекомендаций. Но Себастьян всё равно доведёт свою стратегию до конца. Он всегда знал, когда действовал правильно, как его арендаторы в поместье, которые предчувствовали изменения погоды. Усаживаясь в кресло, Себастьян терзался одной единственной мыслью: знает ли Виктория, что его предполагаемый наследник сбежал. Это бы открыло ящик Пандоры, который он предпочитал держать наглухо запертым.

Королева и премьер-министр сидели на своих обычных местах, она — в своём, напоминающем трон, кресле у окна, он — рядом с камином, словно страдал от вечного холода. Отчёт Себастьяна был аккуратно разложен на низком столике.

Глаза королевы оставались такими же непроницаемыми, как и её ониксовые серьги.