Как приручить человека. (О доверии, верности, вере...) (СИ)

Идеально было бы провозгласить: «Regina probationum!» и швырнуть кающегося человека к ногам его слишком доверчивого господина, но, к сожалению, Зо Сахаал, отлично знакомый с привычками собратьев по легиону, прямо пригрозил смертью даже за недоказанную попытку нанести физический вред как самому белоголовому, так и его имуществу – одушевленному и неодушевленному. Предстояло либо добиваться чистосердечного признания исключительно моральным давлением, либо добывать другие доказательства совершаемых «доверенным помощником» преступлений.

Митрих постепенно опробовал оба пути. Увы, человек оказался совершенно равнодушен к шепоту из темноты, внезапным появлениям прямо перед ним ужасающих останков других осужденных и подробному описанию предстоящих любому грешнику казней. Равнодушен – это значит одинаково отказывался и трепетать, и впадать в самоуверенную браваду. Сахаал как-то подтвердил мимоходом, что дерзить легионеру не смеет ни один смертный, и Митрих рассчитывал, что человек, коль уж он так уверен в своей безопасности, будет наглеть с каждым её подтверждением. Однако манера Лема на перечисление пыток кротко отвечать «если так будет угодно чтимому Зо Сахаалу», причем проделывать это прямо перед очередным регистратором видеонаблюдения, свела попытки провокации к полному провалу, то есть к ехидному, но вполне весомому при этом выговору от оного Сахаала.

Что же до иных улик, то первого же приведенного Митрихом свидетеля Унус - официальный дознаватель корабля - просто отказался слушать, пояснив:

- Я не сомневаюсь в твоём искусстве, боевой брат. Как и в твоих целях.

Митрих взбесился и потребовал устроить старшему помощнику очную ставку со свидетелем в присутствии Митриха и самого Унуса. На это Первый согласился.

- Что ты скажешь о своих встречах с людьми, поклоняющимися трупу-на-троне? Тайных встречах в одном из технологических коридоров, непосредственно рядом с их “святилищем”? О тех контейнерах, которые передаешь им при каждой встрече?

- Со сподвижниками старшего техника Антария? – уточнил Лем, печально глядя на скорченную фигуру у ног Повелителя Ночи. - Я стараюсь проводить такие встречи не реже раза в декаду, но не всегда получается. Не мог бы ты, досточтимый Митрих, уточнить, что именно ты желаешь услышать?

Митрих торжествующе взглянул на Унуса.

- Что за культ? - невозмутимо поинтересовался тот.

- Проимперский, с налетом техноереси, с базовой догмой «Труд — тоже молитва». Это, в основном, те техники, которые достались капитану Зо Сахаалу вместе с самим кораблем, наследство инквизитора Торна. Они верят, что «Черный Ветер» - имперский корабль, осиянный волей бога людей и благословленный богом-машиной. И что ублажая машинный дух корабля, они защищают его от тлетворного влияния пространства Вортекс, то есть делают праведное дело. Очень ответственные техники, включая ряд самых квалифицированных на корабле. Я регулярно передаю их замечания и пожелания Фиррентису, а он в ответ передает им инструменты и материалы сверх штатного довольствия. Но, конечно, они уверены, что противостоят капитану Зо Сахаалу, и я слежу, чтобы их мысли не приобрели нежелательного направления. Чтимый капитан проинформирован об этой моей работе.

Митрих уже понял, что что-то пошло не так. В ответ на его раздраженный взгляд Унус счел нужным пояснить:

- Капитан считает, что не важно, кому люди молятся, важно, кому на пользу они трудятся. И насколько хорошо делают порученную им работу.

- Неужели? – прошипел сержант. – Хорошо. Я покажу ему запись этого разговора, и пусть он сам мне скажет, что он считает!

Унус и Лем одинаково безэмоционально проследили, как за взбешенным Митрихом закрывается дверь. Затем Первый развернулся к человеку, и тот протестующе помотал головой.

- Нет. Я ничего не делал для этого. Досточтимый Митрих получил все результаты полностью своими силами. Он, безусловно, умеет проводить расследования.

Легионер очень по-человечески вздохнул в ответ.

- Чтимый Унус, я прошу позволить мне забрать в свою свиту человека из команды «Черного Ветра». Антарий – отличный техник, но, если отправить его обратно после всего, что он сегодня пережил и услышал, у меня сильно осложнятся отношения с его собратьями. Понимаю, что решать должен капитан, но он сейчас, кажется, занят.

- И всё-таки ты развлекаешься, - неодобрительно покачал головой легионер.

- Только когда ничего другого не остается.