Как приручить человека. (О доверии, верности, вере...) (СИ)

- Тасвий – глава моих телохранителей. Помнится, несколько лет назад ты сбежал от меня так, что аж спал в недооборудованном блоке. И кстати, отмечу, что побег пошел тебе явно на пользу, так что это не упрек. Но ты уверен, что хочешь возвращаться?

Джелл смотрел умоляюще, но Лем отказался изображать телепата. Тогда Джелл сглонул, уставился в стол, и заговорил, иногда мотая головой, как от дурноты. О том, как совсем юный мальчик первый раз в жизни по-настоящему исполнил свой долг, собой закрыв сестру от гнева пиратов после неудачного «испытания», и как осознание этого было единственным, что пробивалось потом сквозь горячечную одурь измученного тела, не давало отключится, уйти окончательно. И из этого осознания и этой лихорадки его грубо выдернули для того, чтобы начать готовить в подарок богатому покупателю, и ооо, как тщательно их с сестрой готовили, а у него не было даже сил сопротивляться. И потом были несколько шагов и несколько фраз которые – вдруг – превратили его из непокорного пленника в раба для удовольствий. Это было как перебитый хребет и осколки ребер в лёгких. Остальное уже было не важно. Уверенность сестры, человечное отношение всех вокруг, увещевания Адриана, и то, что новый хозяин ни разу даже не пытался приказать или прикоснуться – всё это проходило незначащим фоном. Ад – это то, что внутри. Он жил в рабстве, и это было невыносимо. Но потом хозяин отпустил его.

- Оно того стоило? – задумчиво поинтересовался Лем. – Уходить, чтобы вот так вернуться?

- Я бы сдох, Мастер, - очень уверенно ответил Джелл, тут же виновато уронил взгляд и затараторил, оправдываясь: – Ты был добр к нам, и к Телл, и ко мне, но если бы… Я просто не знал, насколько… Знал бы – сбежал бы сразу, хоть в Трюмы, хоть в штрафную команду! Потому что там, в кадетском блоке я как снял мешок с головы: до этого думал, что дышу, а оказалось – умирал от удушья слишком медленно, чтобы это заметить. У меня нет объяснений этому, но я бы сдох, без вариантов. Я был такой, что даже не чувствовал, что умираю… Только когда ушел – понял, это как отходняк после близкой пули, или нет, как вот от переохлаждения, когда просто засыпаешь в сугробе, и только потом, если откачали…

- Всё, всё уже! – перегнувшись через стол, Лем резко тряхнул парня за плечо. Джелл словно вынырнул из кошмара, невидящим взглядом зашарил по комнате, остановился на бутылке в руках Мастера. Стаканом Лем заморачиваться не стал, протянул так. – Пей.

Джелл машинально послушался и после первого же глотка растерянно уставился на бутылку в своих руках, а потом возмущенно – на Лема. Тот в ответ прохладно улыбнулся и нарочито жестко «успокоил»:

- А тебе уже можно, Джелл. Ты больше не кандидат.

Джелл заторможено, словно бы в тяжком недоумении перевел взгляд на бутылку, потом обратно на Мастера. Потребовалось несколько секунд, прежде чем на лице его обозначилось понимание, он зло хмыкнул и присосался к горлышку всерьез. Лем одобрительно кивнул.

- Тебе сейчас вообще всё можно, кроме откровенного саботажа. В данный момент ты свободен, как никогда, если вдуматься, у тебя ни начальства, ни обязательств сейчас нет. И убежище на несколько дней я тебе предоставлю просто по старой дружбе, чтобы ты неспеша подумал, куда теперь податься.

Щедрое предложение осталось без внимания.

- К Тасвию, - Джелл отставил бутылку и опять виновато спрятал глаза. – Он меня и сразу брал, а сейчас у меня подготовка – дай боги… Ты позволишь мне вернуться, Мастер? - голос бывшего кадета сполз на просительное бормотание.

- Я-то всё позволю, я вообще безотказный как сервитор. Ты мне тут полчаса распинался, как чуть не сдох у меня под крылом. И что с тех пор изменилось?

- Ну, возмо-ожно, я стал старше и умнее, - криво улыбнулся Джелл. Беспощадная самоирония, которой он щедро приправил слово «возможно», уже показывала, что парень вполне вменяем и годен к дальнейшей эксплуатации. – Сейчас-то я по своей воле прошусь, Мастер! Пожалуйста!

- С Тасвием сам пойдешь объясняться, - предупредил Лем. – Потому что он тебя помнит и захочет внятных объяснений, будь уверен. И если вдруг опять почуешь духоту – скажи сразу, или молча вали в абордажную. Удавленник мне здесь совсем без надобности.

Джелл благодарно кивнул и ушел объясняться с Тасвием. А Лем остался в рабочем кресле, устало массируя виски кончиками пальцев.

Подростковый гонор и сентиментальные бредни, «умирал от удушья слишком медленно, чтобы это заметить» Что-то в этом есть знакомое, да, братишка?