Как приручить космодесантника (СИ)

- Броня есть у тебя, у сержанта и у Доминика, сейчас собирают комплект для Сципиона. Всю полагавшуюся мне после вашей Крепости часть добычи я взял живыми Астартес. Как ты думаешь, сколько еще комплектов силовой брони космического десантника незаметно пряталось у меня в карманах? Но я обещал броню каждому из присягнувших, и я всегда исполняю обещанное.

Игнаций отошел от командира еще более мрачный, чем был.

Остальные тринадцать воинов были освобождены от оков, почти ежедневно беседовали с Улирианом, другими присягнувшими Астартес или самим Лемом и медленно, но верно двигались к признанию правоты своих «отступившихся» братьев.

Блок Астартес наполнился движением, и не только благодаря неустанным тренировкам самих десантников. На стене появился терминал, обеспечивший связь с дежурным в покоях Лема, который принимал и по возможности выполнял личные поручения бессмертных воинов и работавших в блоке техников. Люди и сервиторы приносили мотки медной проволоки, копии имперских писаний и новые оснащение для фехтовальных машин. Лем часами находился здесь же и к нему то и дело являлись посыльные и адъютанты. Все появляющиеся люди были почтительны и деловиты, и, как и обещал Лем, ни один из них не обладал яркими признаками адепта Хаоса. Благородные воины очень скоро привыкли к этому мельтешению, и теперь обращали на людей не более внимания, чем на пылинки, кружащие в лучах света.

В один из дней техник, трудившийся над отделкой доспеха для Астартес Сципиона, вынес из мастерской латный наруч, дабы благородный воин одобрил или отверг намеченный рисунок гравировки. Сципион, а также подошедшие вместе с ним воины Лициний и Игнаций, нашли узор достойным похвалы. Когда Астартес отошли, возле техника сгрудились и несколько смертных, в том числе ожидающий письменного ответа на принесенное Лему сообщение юный адъютант. Мальчик изумленно рассматривал чуть намеченные линии рисунка, а затем произнес восторженно и звонко:

- Ты искусный художник, господин! Темные Боги щедро одарили тебя при рождении.

Через секунду мальчик врезался в противоположную стену зала и остался под нею. Лициний оказался слишком близко, а его рефлексы опередили разум. Техник мгновенно исчез в мастерской, Лициний сделал шаг по направлению к брошенному им человеку и помещение замерло. Люди в панике жались к стенам, а Астартес стояли, парализованные необратимостью совершенной братом ошибки. Несколько секунд в зале слышался только хрип, с которым мальчик у стены втягивал воздух в поврежденные лёгкие.

Лем недовольно поцокал языком и перевел взгляд с раненого человека на Лициния, а затем на сержанта Улириана. Легкий звук разрушил оцепенение, охватившее зал.

- Боевой брат Лициний, подойди ко мне, – громыхнул Улириан.

Люди двинулись по своим делам, опасливо косясь на космодесантников. Астартес нерешительно зашевелились, не зная, уместно ли им в сложившейся ситуации продолжать тренировку. Лициний покорно подошел к сержанту и замер по стойке «смирно», лицо его стало пустым и невыразительным. Однако и сам Улириан прибывал в панике, проклиная Лема за отказ расписывать в Уставе «перечень проступков и покаяний». Какое взыскание он должен сейчас назначить за поступок, который сам почитал сугубо правильным и уместным? Малое покаяние Лем может счесть попустительством, а серьезно карать своего брата за праведный гнев, обращенный на хаосопоклонника, сержант просто не мог. А Лем все смотрел и смотрел то на него, то на Лициния, и во взгляде человека появился недобрый блеск. Человек явственно жаждал крови.

- Командир Лем. Раньше не было необходимости… Среди прочего инвентаря мне нужны плети. Возможно, бичевальная машина.

Слово сказано, и то ли вздох, то ли легчайший ропот пробежал между боевыми братьями. Однако Лем не принял предложенного решения. Отчетливо скривившись, он покачал головой.

- Жизнь Астартес подчинена самосовершенствованию. Оттачиванию боевых навыков и закалке разума. Какую пользу в бою должен приносить навык стоять голой спиной к ожидаемому удару?

- Наказуемому следует размышлять о причинах, приведших к наказанию и своем несовершенстве, кое следует ему осознавать и исправлять со всем рвением, – сообщил сержант.

- Доблестный Лициний, ты осознаешь свое несовершенство? – с младенческим интересом вопросил Лем.

- Осознаю, командир. Вижу проступок и готов к покаянию, - все так же невыразительно ответил воин.

- И каковы же причины, приведшие к наказанию?

- Я ударил этого человека, командир. Возможно, убил.