Как приручить космодесантника (СИ)

- Я ничего у тебя не отнимаю. Нечего у тебя сейчас отнять. Мы оба знаем, что ты славный священный воин на мерзостном хаоситском корабле, и с удовольствием вырвал бы сердце каждому, у кого оно здесь найдется. Твоё место - в кандалах, выпускать тебя никто не собирается. Я предлагаю тебе вариант, при котором кандалы на тебе только тогда, когда они нужны. Но гонять сюда взвод легионеров каждый раз, когда тебя надо запихать обратно в фиксатор, я не буду. Если ты не подчиняешься нескольким предупреждениям подряд, из комнаты просто откачают кислород. А когда ты совсем вырубишься, придет-таки пара легионеров в броне и повесит тебя обратно на стенку. И больше замки не откроются, и не будет никакой разминки, а будет медленная атрофия мышц. Вопросы?

Пока Лем говорил, сервиторы разгрузили платформу и замерли у двери. Человек еще раз поймал яростный взгляд космодесантника.

- В общем-то, прямо сейчас с тебя решение и не требуется. Решать будешь, когда информатор заговорит. Доброго дня, славный воин.

И человек вышел вслед за сервиторами. Через минуту с коротким жужжанием сработали механизмы на замках. Медленно и недоверчиво Игнаций начал откидывать стальные дуги.

Он был свободен. В камере 2 на 3 метра, за мощной дверью, на вражеском корабле. Но истосковавшееся по движению тело ликовало вопреки мрачной реальности. Игнаций сам не заметил, как начал выполнять «Возвращение в строй» - разминочный комплекс, предписанный братьям после тяжелых ранений. Закончив первый цикл, воин отправился исследовать пространство. Не прикасаясь, осмотрел механизмы фиксатора, ощупал стены и пол, проверил на прочность дверь. Разобрал горку оставленных Лемом вещей.

Пара коротких, но очень тяжелых дубинок. Пятилитровая фляга воды. Термоконтейнер, в отделениях которого обнаружился обед, даже с куском настоящего мяса, и набор столовых приборов. Тренировочная роба Астартес, вероятно прямо из запасов его же Ордена, но все нашивки срезаны. Флакон очищающего геля и большая стопка универсальных салфеток. И герметичная ёмкость для отходов.

Оставленные вещи беспощаднее сотен слов.

Соблюдать чистоту своего тела. Не стоять всё время обнаженным и распяленным, как туша перед разделкой. Пить и есть, пользуясь собственными руками. Двигаться, возвращая застоявшимся мышцам силу и эластичность, двигаться, чтобы не оказаться однажды беспомощной жертвой, которую не спасут даже свободные руки. Все это возможно, если иногда ненадолго возвращаться в оковы.

Только иногда ненадолго возвращаться. Добровольно. Добровольно вкладывать руки в обручи фиксатора. Самому. Чтобы маленький хрупкий человек не боялся за сохранность своих маленьких хрупких служителей. Вставать, прижимаясь спиной к стене, раскидывать руки, расставлять шире ноги и позволять обручам защелкиваться на руках, на ногах, на горле. Самому, добровольно.

Багровая ярость захлестнула воина и так же мгновенно отхлынула. Игнаций стоял, вцепившись в стальную дугу, предназначенную для его левого запястья. Так и не рванув проклятую железку всей силой, не раскрошив пальцами маленький сервомоторчик, космодесантник отшатнулся и отдернул руки. И пошел по тесной комнате яростным вихрем боевого канона, выжимая из тела все забытое и все пережитое, полностью сосредоточившись на ритме шагов и взмахов. «Желаю возобновить боевые тренировки, дабы вернее повергать во прах врагов Императора. Такова моя воля и таково единственно верное решение». И мгновенно застыв в немыслимом рывке, Астартес обернулся к черному зрачку под потолком.

- Ты обещал мне аквилу, человек! Аквилу, чтобы молиться!

***

Голос автоинформатора прозвучал через час после того, как из фляги были выпиты последние глотки воды. Игнаций не собирался менять принятого решения, но лишь Император знает, какой пыткой оказались эти несколько шагов к стене. Один из сервомоторов зацепил кусок робы, и фиксатор не защелкнулся. Воину пришлось дернуть рукой, помогая проклятой машинке установить скобу на место. Помогая сковать себя.

Он честно выполнил требование человека и теперь ждал. Почти надеялся, что в его камеру ворвется мерзостный еретик с клеймом Хаоса на лице и станет издеваться над глупостью Священного Воина, получившего свободу и добровольно вернувшегося в оковы. Что мир снова станет простым и понятным, требующим силы и стойкости, а не тяжких раздумий и сомнительных решений.

Но через несколько минут в помещение вошли всё те же сервиторы. Один из них методично проверил каждый из фиксаторов, второй забрал опустевший термоконтейнер и наполненную емкость для отходов. Когда первый завершил осмотр, в камеру вошел Лем.

- Приветствую могучего астартес.

- Достаточно ли я безопасен для тебя, смертный? – вопрос прозвучал отрывисто и горько. Вопрос, в котором за издевкой прятался настоящий страх, не найдет ли человек ошибки в исполнении своего условия, не откажется ли от соглашения.

- Достаточно, о могучий, – и Лем вытащил из нагрудного кармана кованую аквилу, не более человеческой ладони размером. – А тебе такой достаточно, или ты имел в виду настенную?