Как приручить космодесантника (СИ)

- Маленькое доверие.

Игнаций нашел в этом ответе не больше смысла, чем в грохоте переставляемых сервитором фляг. Лем пронаблюдал за работой мысли космодесантника, и счел необходимым пояснить:

- Я предположил, что могу оказаться в пределах досягаемости для тебя и не пострадать. Потому что тебе на самом деле не нужно, чтобы со мной что-то случилось. Потому что даже моя смерть, не говоря уж о простой травме, не будет для тебя значимой победой, зато начисто лишит тебя возможности продолжать свою войну. И я подумал, что ты всё это понимаешь.

- А если бы ты ошибся?

- Мне было бы больно, и я получил бы искусственную руку.

- Смертные боятся ран.

- И я боюсь. Это и называется «доверие», понимаешь? Я очень не хочу, чтобы некая вещь случилась, но вместо того, чтобы предотвращать её самому, полагаюсь в этом деле на другого. В данном случае – на твой здравый смысл. Это как в бою – ты смотришь в свой сектор, а не крутишь головой во все стороны, потому что доверяешь бдительности своих братьев.

Слова человека собирались во фразы, каждая из которых по отдельности была понятна, но общий смысл упорно ускользал от Игнация. Еретик сравнил себя с его братьями? Еретик специально позволил ему себя схватить? «Доверие»?

- Ну смотри же: ты можешь плеваться ядом, например? Технически, тот ущерб, который причинил бы мне один меткий плевок, не сильно отличается от искалеченной руки. Если я не хожу, прикрываясь от тебя керамитовым щитом, то почему я должен избегать прикосновения? Нет, если я попробую вложить тебе в ладонь свою голову, соблазн может оказаться слишком велик, но рука? Я и спросил «оно действительно того стоит?». Я где-то ошибаюсь?

Астартес задумчиво покачал головой. В этом был смысл. И в этот момент кулак Лема уперся в раскрытую ладонь воина. Игнаций изумленно опустил взгляд и встретился с ледяными глазами человека.

- А вот если одновременно держать меня за руку, так чтобы я не сбежал сразу, и плеваться, то ущерб будет заметно тяжелее. Интересно, есть ли у этих уборочных сервиторов инструкция на такой случай?

- Ты действительно можешь серьезно пострадать, – и астартес сжал пальцы, просто чтобы увидеть страх на лице еретика.

Лем смотрел выжидающе. Потом приподнял бровь.

- Пауза затянулась, славный воин. Как-то решай уже.

- Ты действительно можешь серьезно пострадать, - повторил воин, отпуская руку человека. – Зачем ты делаешь это? Это проверка? Какая у тебя цель?

- Я вроде как знакомлюсь с тобой, о могучий.

Игнаций хмыкнул.

- А ты знакомишься со мной, и это тоже хорошо. Доброго дня, прославленный Астартес. Пока я здесь, у тебя кандалы не раскроются, а сегодня беседа подзатянулась. Доброго дня.

Дверь закрылась и почти сразу последовало привычное жужание. Воин опустил руки и так и остался стоять, прислонившись спиной к стене, погруженный в глубокие размышления.

***

Человек опять не появлялся несколько дней, и жизнь Игнация словно бы обрела размеренную рутинность, где обращение автоинформатора – всего лишь странный вариант команды «Смирно». Искалеченное и застоявшееся тело восстанавливалось, набирало былую мощь, и трехметровая камера, казалось, усыхает с каждым часом. Астартес выжимал все возможности из жалкого инвентаря и тесного помещения, повторяя, как новую литанию «…боевые тренировки, дабы вернее повергать во прах врагов Его!».

Куда более тесноты для тела мучителен был простор, открывшийся разуму. Астартес не мог должным образом сосредоточиться на молитвах, мысли соскальзывали от созерцания Света Императора к делам и думам последних дней. К размышлениям о себе – безысходности, вине, гневу, долгу, упорству в достижении последней неясной цели. К размышлениям о человеке, который один соединял камеру Игнация с остальным миром, который воплощал собою все грядущие беды и все доступные возможности.

Лем появился после пяти суток отсутствия. Традиционно приветствовал воина, окинул взглядом комнату.

- Все идет согласно нашему уговору, да? Самое время заново спросить: есть ли у тебя пожелания, ибо многие из них выполнимы.

- Зависит от цены, – отозвался Астартес.

- А цена – от запросов, – парировал человек. - Начинай с малого и повышай ставки.

- Хорошо. Ответь, человек, много ли здесь моих братьев?

- Здесь – это на корабле или лично у меня? – цинично уточнил Лем, и Игнаций на секунду прикрыл глаза, вспоминая причины, помешавшие ему искалечить это отродье. На вопрос он не ответил.

- На корабле – точно не знаю, думаю чуть более сотни. Но большинство из них ты не захотел бы видеть, поверь. У меня – двадцать восемь, считая тебя. Живут в таких же камерах, чувствуют себя по-разному. Хочешь подробностей, благородный воин?

- Да.

- О тех, что принадлежат мне, - уточнил Лем, и замер, обращаясь к внутреннему каналу связи.

- И о других тоже.

Лем покачал головой.

- Я покажу тебе три пикта, и ты поймешь, что я имел ввиду, говоря «не захочешь видеть». Придется подождать. Я пока пойду, чтоб тебе не стоять там. Когда привезут пиктопроектор – зайду.