Как приручить космодесантника (СИ)

- Пусть приходит, - коротко бросил воин.

За прошедшие часы он укротил бурю в своей голове, привел в порядок мысли и был готов разговаривать с еретиком, отделяя страсти от разумных суждений. Разговаривать о том, что важно здесь и сейчас.

Через десять минут прозвучало знакомое сообщение и в камере появился Лем в силовой броне, такой же кипенно-белой, как и его обычные одежды. Шлем он держал в руках. Астартес выразительно хмыкнул.

- Приветствую тебя, о могучий. Да, во внешнем мире происходит всякое, так что извини, если мне придётся бестактно покинуть тебя посреди разговора.

- Вас атакуют? – не скрывая оживления, спросил воин.

- Мы атакуем. Ты хотел поговорить об этом?

- Я хочу поговорить о многом. Разве ты – боец?

- Только если очень надо. Но иногда мне следует быть там, где небойцу делать нечего. Для этого мне дана броня.

Игнаций быстро обдумал услышанное и решил, что человек не пришел бы к нему, если бы этот корабль действительно подвергался опасности. А значит не стоит тратить время на уточнение деталей.

- Каковы твои цели, человек?

Лем вопросительно наклонил голову.

- В отношении меня и моих братьев. Одних ты содержишь, как зверей в цепях, с другими более милосерден. Улириану обещаешь несбыточное. Со мной играешь, ибо я не вижу логики в твоих поступках. Объясни мне, если только замысел служителя Хаоса может быть разъяснён.

- О! – Лем демонстративно щелкнул фиксаторами в броне, готовясь к долгой беседе. - Я «содержу, как зверей в цепях» тех, кто ведет себя как звери. Когда я пришел знакомиться с вами впервые, я спросил каждого «Чего тебе нужно?», и тебя спросил, если помнишь. Пожелания смерти мне и всем прочим не совпадали с моими планами, ну а те пожелания, которые мне не мешали и были исполнимы… - Лем обвел рукой предметы в комнате.

Игнаций молчал.

- Давай я объясню с самого начала. Живой Священный воин значительно лучше мертвого. У многих на этом корабле другое мнение, но я считаю так: живой Астартес лучше мертвого. В идеале Астартес – могучий боец, в одиночку покоряющий города, совершенный воин, способный решать самые разные боевые задачи. Это в идеале, но наш мир не совершенен, у тебя ведь нет иллюзий на сей счет? В плохом случае живой Астартес – отличная жертва для темных ритуалов, сильная, долгоживущая. Или вот у меня есть друзья с неимперских миров, которым очень интересно рассмотреть физиологию Астартес в работе. У любого из них на живого Астартес я могу выменять десятка два хорошо обученных корабельных техников.

Игнация боролся с яростью и отвращением, а Лем беззастенчиво наблюдал за его реакцией. Выждав немного, человек продолжил.

- Так что единственная безусловная моя цель в отношении доставшихся мне космодесантников – сохранить их живыми. Остальное – цели обусловленные. И главный обуславливающий фактор – сам каждый конкретный Астартес. С тобой и еще парой других я договорился с первого раза. К остальным заходил еще, через несколько дней. Опять же, всем задавал один и тот же вопрос «Если тебя отстегнуть от стены – это будет благом?». Одни сказали: «Аргх, еретик, да, это будет благом, ибо я смогу свернуть тебе шею!». Другие высказались в стиле «Это было БЫ благом, но ты не подкупишь меня лживыми посулами». Скажи, я дурак - давать свободу передвижения тем, кто заведомо и стопроцентно использует ее против меня? Остальные переоделись в наручники.

Из прикованных некоторые плевались в уборочных сервиторов. Зачем мне отправлять уборщиков к тому, кто их портит? После первого раза их предупредили, после второго – сервиторы к ним больше не заходят. Потому что мне, в общем-то тоже плевать, что кто-то стоит в собственном дерьме, на жизнеспособность это не влияет. У остальных в камерах не воняет, и за их телами ухаживают.

Опять же, адекватные получают еду каждый день, а буйные – белковую смесь через зонд раз в неделю. Потому что я не святая Целестина, чтобы носить тарелки тому, кто будет их опрокидывать пинком ноги, чисто в знак презрения к хаоситам.

Вот такой у служителя Хаоса замысел. Он достаточно разъяснён?

Астартес молчал. Слова человека были отвратительны, но в них присутствовала безусловная логика, логика еретика. Никто – ни смертный, ни астартес, да хоть сами Примархи, не должны рассуждать так о Священных воинах, словно о скоте в загоне. И тут же резанула мысль об инквизиторах, решавших судьбу его Ордена. Как рассуждали они, было ли почтение в их приговоре? Игнаций горько улыбнулся. А потом улыбнулся еще раз, тому, как безусловно верит в сказанное человеком. Может быть, никакого Лорда-инквизитора не было, а оставшиеся братья отстраивают Крепость? Император Всепроницающий, яд ли хаоситской скверны проник в мое сердце, что нет в нем ни тени сомнения в услышанном? Орден пал, в том уверена душа моя и горечь в сердцах моих.

- Я понял тебя, еретик. Но чего ты хочешь от меня и от Улириана?