Как приручить тигра

Уния схватила канат, а Эгги – лестницу, и они полезли вверх – все выше и выше, пока наконец не оказались в безопасности в небесном королевстве.

И там небесный бог сказал им, что они могут оставаться с ним вечно, но должны найти себе какую-то работу. Жизнь в небесном королевстве стоит недешево.

Тогда старшая сестра стала солнцем, а младшая – луной.

Уния была счастлива, но Эгги страдала. Все всегда подолгу смотрели на луну, и ей это не нравилось. Ей хотелось спрятаться.

Тогда старшая сестра предложила поменяться местами.

– Не переживай. Ты можешь быть солнцем вместо меня. Никто не может смотреть на солнце.

Проблема решилась! Они снова были счастливы и заняли свои места по разные стороны неба, навсегда оставаясь в безопасности.

А что же тигр? Он так и остался на земле. Тигр умолял позволить ему подняться, но небесный дух ему не внял. Он не желал слушать историю тигра, поэтому прогнал его.

* * *

Когда я была совсем маленькой и бабушка год за годом рассказывала нам эту сказку, то меня всегда устраивала такая концовка. Я никогда не задумывалась о тигре.

Я ни разу не спросила: «А что за история была у тигра?».

Я ни разу не подумала: «А что бы случилось, если бы тигр вернулся?»

6

Я просыпаюсь вся в поту. Простыня скомкана, подушка влажная, кровать скрипит. В животе у меня урчит, и я понимаю, что безумно голодна и хочу кимчи[3] прямо сейчас, поэтому выпутываюсь из одеяла и выскальзываю из кровати. Проходя на цыпочках по комнате мимо спящей сестры, я прошу скрипучие половицы не шуметь. Но они не слушаются. И стонут под моими ногами.

Сэм не шевелится.

Я выхожу из комнаты и спускаюсь по лестнице, держась за перила, вглядываясь в темноту, пытаясь рассмотреть хоть что-то в тенях.

В тенях есть что-то странное.

Они будто пляшут и изгибаются передо мной, словно их отбрасывает что-то, чего я не вижу.

Я протираю глаза и трясу головой, прогоняя сон, и тени становятся обычными. Я медленно крадусь по лестнице, мимо бабушкиной спальни, мимо спящей на кушетке мамы.

Иду на цыпочках к кухне…

И останавливаюсь.

Коробки, стоявшие перед дверью в подвал, теперь сдвинуты в сторону, освобождая проход.

Я знаю, что мама хотела передвинуть коробки, но не думала, что для нее это настолько важно, что она рискнет расстроить бабушку. В любом случае она собиралась отодвинуть их к стене, а не просто на несколько дюймов в сторону.

Что еще более странно: дверь приоткрыта.

Невидимая тяжесть давит мне на грудь так, что дышать становится все труднее.

За окном ветви дерева раскачиваются на ветру, царапая по стеклу, и дверь в подвал будто тоже слегка качается из стороны в сторону.

Я подкрадываюсь ближе к двери.

Не поймите меня неправильно: я видела фильмы ужасов. Обычно мы с Сэм смотрим их вместе, и хотя большую часть времени я сижу, уткнувшись головой в ее плечо, я знаю правила:

1. Не спускайся в подвал.

2. И уж точно не ходи туда одна.

Но сейчас все иначе. Это не один из тех жутких подвалов.

Мы с Сэм частенько играли в этом подвале, когда мама уходила. Мы ставили спектакли по историям, которые рассказывала бабушка, и сочиняли собственные сказки. К тому же у бабушки там хранилось столько старых вещей, что мы всегда находили что-то новенькое. Этот подвал был моим любимым местом.

И сейчас он зовет меня. Он тянет меня, и я чувствую его нутром.

Я толкаю деревянную дверь, она скрипит. Дерево кажется теплым.

Я замираю, не зная, напугана я или взволнована.

Ничего не происходит.

Нащупываю выключатель, но он не работает, поэтому я иду дальше при свете луны, льющемся сквозь узкое окошко под потолком. Растрескавшиеся доски покалывают мои босые ступни, когда я спускаюсь по ступеням. И вот я внизу.

Сначала я облегченно вздыхаю. Подвал пуст.

Потом огорчаюсь. Подвал пуст.

На самом деле подвал невелик. Когда я была маленькой, он казался больше. Раньше здесь был настоящий лабиринт: как добраться из одного конца в другой? Через какие ящики перелезть? Какой путь выбрать?

Теперь тут пусто.

Совершенно пусто, даже воды нет, хотя бабушка сказала, что подвал затопило. Я опускаюсь на колени и провожу рукой по полу. Он абсолютно сухой.

Разве он не должен быть мокрым? И разве здесь не должно пахнуть, не знаю, сыростью? Плесенью?

Подвал пахнет как обычно – пылью и воспоминаниями, как страницы старой книги.