Как притворяются лжецы

Мама громко вздыхает, с долгим страданием.

— Просто убедись, что расскажешь ей, что это официальный прием. Предполагаю, ты будешь в костюме?

Тишина.

— Декстер, ты слушаешь?

Я взглянул вниз на стопку портфелей акций Blue Chip, лежащих на моем столе. Контракт на три миллиона долларов, открытый для ежегодного отчета акционеров, лежит сверху портфеля на полтора миллиона долларов, которым я управляю.

Миллионы долларов, дивиденды и резервы; все, чье будущее инвестиций зависит от моих знающих рук, пока моя мама рассказывает мне по телефону о девушке, которой у меня даже нет.

Эту иронию я не упускаю из виду.

— Да, слушаю.

— Официальная одежда. — Пауза. — Декстер?

— Да? — Карандаш в руке перестает рисовать круги, и я отбрасываю его через стол. Он ударяется о жесткую поверхность стены, отскакивает, а затем падает со смешным шумом с дальнего края.

— Мы рады за тебя, дорогой.

Я бормочу что-то в ответ.

* * *

Это нелепо.

Я смотрю на свой телефон уже полчаса, обдумывая варианты, стоит ли звонить Дафне или нет.

В смысле, помимо того, что это ужасная идея, почему бы не поднять трубку и позвонить?

Итак:

Я найду ее номер онлайн и позвоню ей на работу, чтобы предложить этот нелепый план.

Или:

Я не буду звонить Дафне, придумаю сложное объяснение ее отсутствия, чтобы успокоить мою постоянно вездесущую семью.

Или:

Я приду на помолвку один и скажу всем правду. В этом не было бы никакого стыда, просто недоразумение.

Но если быть честным…

Я хочу увидеть ее снова.

Правда.

Как ни странно, я готов придумать сложный план и выглядеть идиотом только чтобы увидеть ее снова.

Я думаю о маме и сестрах, а затем о своем придурке-двоюродном брате Эллиоте, у которого гарант-блять-тирующе обязательно будет его бывшая девушка Кара на вечеринке, пристающая к нему, хотя он уже несколько раз с ней расставался.

Вот, Эллиот подписан на лозунг о том, что мужчина не предназначен для моногамии. Его бывшие девушки, исторически, непременно начинают возражать против этого лозунга, и когда они это делают — обычно начинают процесс попыток изменить его (то есть заставить его быть верным). И с ними немедленно прощаются.

Эллиот кидал Кару дважды, один раз на семейном мероприятии и перед Днем Святого Валентина, чтобы не пришлось платить за роскошный ужин 14-го.

Помирились они 15-го.

Кара, высветленная блондинка с силиконовой грудью и макияжем как у клоуна. Кара, у которой IQ куклы Барби, может, даже ниже. Кара, которая хихикает, как восьмилетняя девочка. Смысл в том, что Эллиот думает, что он крутой, потому что встречается с девушкой, внешность которой достойна разворота Playboy.

У Кары, наверное, не всё в порядке с умом, но Эллиот считает, что она выглядит привлекательно, и его мнение — единственное, которое имеет значение.

Наверное, и я бы чувствовал себя крутым, если бы мне нравилось ходить с дешево выглядящей женщиной.

Но нет.

Моя последняя девушка, Шарлотта, была помощницей адвоката в юридической фирме, офисы которой занимают верхний этаж в нашем здании. Стильная и серьезная, в конечном итоге мы хотели одного и того же от отношений — брака, детей и загородный дом.

Но всегда что-то не хватало; чего-то увлекательное.

С Шарлоттой было… нормально. Предсказуемо.

Безлико.

Секс в миссионерской позе, застегнутые кардиганы, даже на выходных, если она не была в своей толстовке из Нортвестерна для садоводства. Я начинал засыпать.

Шар была милашкой, если не… простой. Прямые каштановые волосы, строгие шоколадные глаза, она берегла свои мегаваттные улыбки для партнеров в юридической фирме, близких друзей и иногда для меня.

В общем, ее появление в комнате не вызывало у меня эрекции.

Унылая атмосфера наших отношений уже не устраивала меня. Никогда не было никакого предвкушения. Никакой спонтанности.

Никакого веселья.

Конечно, я ходил на несколько свиданий после расставания с Шарлоттой; с тихими, серьезными девушками. Девушками, которые пили вино и останавливались на одном бокале. Девушками, которые считали знакомства своим хобби, пили три двойных кофе в Starbucks каждый день, чтобы работать допоздна, и улыбались сжатыми губами вместо смеха.

Чертовски угнетающе.

И по какой-то причине мой проклятый двоюродный брат считает забавным упоминать о моем семейном положении при каждом удобном случае. Не знаю почему. Как будто наличие свиданий должно определять мой характер. Как будто свидания делают меня более мужественным.

Честно говоря, я предпочел бы быть одиноким и порядочным парнем, чем идиотом с ужасной парой.

Эллиот — полный придурок.

Мои мысли переходят к Дафне, ее длинным шелковистым волосам и зеленым глазам. К черной оправе ее очков. Ее блестящие розовые губы, поднятые в хитрую улыбку. Ее сексуальный, легкий, мелодичный смех.

Я беру в руку компьютерную мышь, прокручивая ее по коврику, жду, пока исчезнет заставка моего экрана Dundler Mifflin и перехожу на Google.

Ввожу в поиске Dorser & Kohl Marketing.

В результатах поиска появляется сайт компании, и я нажимаю на ссылку, прокручивая страницу с профилями сотрудников, пока не нахожу ее.

Дафна Уинтроп: Младший вице-президент по связям с общественностью.