Как прое*** всё

– Началось, началось, началось! – шептались, и переглядывались, и улыбались друг другу иерофанты.

– Тише, Киса! – сказал я. – Не слышу, что они говорят!

Но иерофанты так и не сказали, что началось. Они встали вокруг меня в круг, потом пошли тихо хороводом. И запели. Грустную песню, с такими словами:

– У-у, у-у-у, у-у-у-у…

Винтокрылый даже включил свои двигатели и загудел ими тихо, печально. Мы еще выпили с Кисой, и он сказал:

– Здорово как-то стало, да? Вот бы так всегда было. Да?

Я сказал:

– Да.

Потом, уже синие, мы пошли в школу. Вместе с нами пошли мои иерофанты. Но внутрь школы они не могли попасть – они были слишком большие. Поэтому они облепили здание и смотрели в окна своими глазами, желтыми и голубыми, черными и белыми.

Прости меня, Элла Ли

Дома у нас были проигрыватель и куча пластинок, их покупала мама. Когда мамы не было дома, я включал музыку и танцевал. Как павиан. Это было нетрудно, потому что меня никто не видел. Но на людях вот так танцевать я не мог, там была вся школа, и если бы я начал танцевать так, как танцевал дома, я был бы, как Игги Поп. То есть для нормальных людей – танцор непонятный, пугающий. А вот одноклассники все танцевали. Довольно убого. Я смотрел на них, как Игги Поп на Стаса Пьеху.

В холле школы были огромные окна. Я увидел в одном окне большой, во все окно, желтый глаз, а в другом окне – голубой. Это иерофанты смотрели, что я буду делать. Они знали, что будет интересно.

Ноги сами в пляс пошли. Нас с Кисой вставило винище. Я выбежал и стал танцевать. Одноклассники сначала были в шоке, но потом им понравилось, они встали в круг и принялись хлопать в ладоши. Я понял, что я король диско, и стал танцевать, как Джимми из индийского фильма «Танцор диско». Никто не ожидал. Все кричали и прыгали вокруг меня. Все вращалось, все блестело. Это было великолепно. Я сразу понял, что вот так, только так, я хочу провести всю короткую жизнь.

Потом меня вставило еще сильнее, и я стал танцевать, как дядя Гена. Танец дяди Гены я хорошо помнил, напомню и читателю. Самобытный этот танец включает в себя высокие прыжки в сторону люстры, эффектные и довольно опасные для окружающих махи ногами и другие пограничные па. Финальная часть танца дяди Гены обычно включала в себя элемент «зайчик в домике». Элемент этот сложен технически. Для его исполнения надо сложить над головой руки, изобразив крышу домика, а ноги надо держать вместе и прыгать. Казалось бы, это просто. Но на самом деле нет. Это сложно. Сами попробуйте, читатель.

Когда я включил зайчика в домике, я ощутил, что люди не готовы к авангарду. Танцор диско людям понравился больше. Все не знали, как это понимать, как ко мне теперь относиться. Но была одна девочка, которая поддержала меня в моем врожденном стремлении к авангарду. Ее звали Элла Ли. Она была кореянка. Расскажу о ней вкратце.

Элла была девочкой трудной судьбы. Ее родители были красивые люди, корейцы. Она тоже должна была стать красивой кореянкой. Но когда она рождалась, врач наложил щипцы и помял Эллу. Когда она выросла, так все и осталось. Голова у Эллы была длинная, сплюснутая. Руки и ноги тоже были непомерно длинные и худые, и они очень плохо слушались Эллу. Когда она ходила, казалось, через секунду она упадет навзничь. Вдобавок у Эллы была длинная, ниже пояса, ниже попы даже, черная тугая коса. Когда Элла отвечала на уроках, ее иногда замыкало, она начинала мигать и как будто перегорала. Учителям тогда приходилось выводить Эллу на свежий воздух. Там она остывала немного и снова могла говорить.

Конечно, издеваться над такой бедолагой было ублюдством и скотством, но именно эти черты, как известно, присущи детскому коллективу. Все это делали. И я. Мы смеялись над Эллой, зажимали ее в коридорах, плевались в нее, влепляли ей в волосы жвачку, задирали ей юбку, в общем, мы отравляли несчастному созданию и так горькую жизнь. Впрочем, может, это было полезно. Элла рано узнала, каковы они, то есть мы, люди. Она была с детства готова ко всему, что с ней будет потом. Хуже того, через что она прошла в школе, не могло быть уже ничего.

Однажды мы с Кисой написали ей любовную записку. Это была моя идея. Мы написали: «Дорогая Элла! Я твой поклонник. Я влюблен в тебя с первого класса. Я считаю тебя самой красивой. Элла, будь моей. Умоляю о взаимности». Мы положили записку на ее парту на перемене.

Когда начался следующий урок, мы стали смотреть. Мы думали, она разозлится. Она всегда злилась, когда ее донимали. Но Элла прочитала записку, вся раскраснелась и записку спрятала.

На следующий день мы написали новую записку: «Элла, всю ночь я думал о тебе. О твоем лице, глазах, волосах. Ты прекрасна. Умоляю, будь моей». Элла прочитала записку, раскраснелась и улыбнулась. Мы с Кисой ничего не поняли.

Мы написали третью записку. Четвертую. Пятую. Элла читала записки, краснела и прятала их. Было непонятно уже, кто над кем издевается.