Как провести медовый месяц в одиночестве

— Извините за беспокойство! — говорит он. — Но на этой неделе в саду во внутреннем дворе начнутся Зимние Олимпийские игры. У нас осталось одно место, так что если есть пара, желающая посоревноваться с другими гостями, мы будем рады вас видеть. Начало через десять минут!

Он снова улыбается и направляется обратно на пляж, к главному зданию.

Я хихикаю.

— Зимние Олимпийские игры?

— Это умно, надо отдать им должное, — говорит Филипп. Его руки исчезли с моих плеч, но он по-прежнему сидит рядом со мной.

— Может, пойдем? — спрашиваю я.

В этот момент перед нашими шезлонгами останавливается пара. Я узнаю в них людей среднего возраста, которых я недавно встретила в лифте, тех, кто обновил свои клятвы.

— Привет, вы двое, — говорит женщина, одаривая меня особой улыбкой. — Извините, но я не могла не подслушать. Мы участвовали в играх на прошлой неделе, и это было здорово. Вам двоим стоит присоединиться!

— Может, и присоединимся, — говорю я, возвращая ей дружескую улыбку.

Она делает шаг ближе. Рядом с ней стоит ее муж в солнечных очках и не выглядит особенно заинтересованным в разговоре с нами.

— Вы двое женаты?

Я перевожу взгляд с нее на Филиппа и обратно.

— Здесь у нас медовый месяц, — говорю я.

Он тихонько смеется рядом со мной и толкает меня своим коленом. Я подталкиваю его в ответ.

— Как чудесно, — говорит она. — Это самое красивое место, не так ли?

— Да, это точно так.

Она надвигает на голову солнцезащитные очки и смотрит между нами.

— А вы откуда?

— Из Чикаго, — сразу же отвечаю я. — Я просто обожаю Город ветров. Не могу насмотреться на небоскребы и эти чудесные бризы.

Рядом со мной вздыхает Филипп, и мне приходится прикусить язык, чтобы не рассмеяться. Я не знаю, кто я такая, чтобы так шутить. Но мне приятно.

— О, это интересный город, — говорит женщина. — Мы сами из Детройта. Мы все вместе спасаемся от зимы здесь!

— Конечно! — говорю я и прислоняюсь к плечу Филиппа. — Как давно вы с мужем женаты?

— Двадцать лет, в этом году. Именно поэтому мы обновили наши клятвы. А как насчет вас двоих? Где вы связали себя узами брака?

— На вершине небоскреба, — говорит Филипп. Его голос звучит убедительно. Правдоподобно. — Это была небольшая церемония.

Она переводит взгляд на него, ее глаза расширяются.

— Правда? Это так уникально! Это имело какое-то особое значение для вас двоих?

— Вообще-то, именно там мы и познакомились, — говорит он.

Я смотрю на него краем глаза. В его челюсти есть жесткость, которая заставляет меня думать, что он изо всех сил старается не улыбаться.

Я киваю.

— Я была с друзьями, просто любовалась видом. А он выступал на корпоративном мероприятии, которое проходило там.

Филипп замирает рядом со мной.

— О, это правда? Это невероятно! — говорит женщина. — Фрэнк, ты слышал? Они встретились на вершине небоскреба!

Он хмыкает и опускает взгляд на книгу, которую держит в руках. Судя по обложке, это может быть триллер. Родственник жанра настоящих преступлений. Уважение.

— На каких инструментах ты играешь? Или поешь? — спрашивает она Филиппа.

— Я совсем не музыкант, — отвечает он. — Я был жонглером.

Мне приходится прикусить внутреннюю сторону щеки, чтобы не разразиться хохотом.

— Вот это да! Не ожидала, — говорит дама и смеется. — Но как же тогда выглядит жонглер? Они могут быть кем угодно!

— Мы довольно универсальны, — говорит он. — Правда, я занимался этим лишь некоторое время.

— О, милый, — говорю я. — Не надо себя недооценивать. Ты был лучшим в Чикаго.

Он пожимает плечами, изображая скромность.

— Ты необъективна, Иден.

— Я просто твоя самая большая поклонница, — говорю я.

— О, вы оба очаровательны! — радуется женщина. — Вы просто обязаны прийти и присоединиться к играм.

— Звучит заманчиво, — говорю я. — Мы в игре. Правда, Филипп?

Он смотрит на меня так, будто я сошла с ума.

— Отлично. Фрэнк, теперь у нас будет много работы! — говорит она со смехом. — Они выглядят как отличные гонщики в мешках!

— Что ты делаешь, — бормочет мой любимый муж рядом со мной.

— Это игры. — Я хлопаю на него ресницами, как зачарованная новобрачная. — И я знаю, как сильно ты любишь побеждать.

Он дважды моргает, прежде чем ответить.

— Хорошо. Но я не собираюсь лезть ни в какие мешки.

Он садится в мешок.

Не сразу, конечно. Нет, когда мы приходим в сад во внутреннем дворике, где проходят игры, организованные курортом, на лужайке перед тем же улыбающимся служащим отеля разложены различные принадлежности.

Около восьми пар толпятся вокруг, некоторые болтают с другими, но несколько партнеров держатся особняком. Одна из пар, оба одетые в одинаковые синие костюмы, не могут оторваться друг от друга.

— Жонглирование, — шепчу я Филиппу. — С какой стати ты выбрал именно это?

— Это расплата за то, что ты сказала, что тебе нравится ветер в Чикаго. Это было возмутительно.

— Хуже, чем жениться на крыше небоскреба?

— Да, — говорит он. — Такое действительно бывает. Я думаю.

— И ты не думаешь, что женщины могут влюбиться в жонглеров? — спрашиваю я. — Ты бы, наверное, разбивал сердца налево, направо и в центр, если бы схватил пару мячей.

Его глаза расширяются, а в уголках рта появляется улыбка.