Как провести медовый месяц в одиночестве

— И он сразу перешел к убийству, — говорит он, но в его голосе слышится только веселье. Я полностью превратила его в наркомана, помешанного на настоящих преступлениях. Он и так был наполовину им, как я однажды сказала ему. Документальные фильмы о реальных преступлениях и убийствах относятся к тому же лагерю. В свою очередь, он открыл мне глаза на совершенно новый мир документальных фильмов об исторических преступлениях или, что еще более безумно, о финансовых преступлениях. Это не менее интересно.

Теперь он официально является юридическим консультантом моих историй. Он сделал "Убийство в солнечном свете" лучше, чем все мои предыдущие книги, просто позволив мне поработать с его мозгами.

Конечно, иногда предложения оказываются бесполезными. Почему у него так сильно напрягается челюсть, когда он смотрит на нее? спросил он однажды, опустив мою рукопись и нахмурившись.

Потому что это показывает, что он втайне тоскует по ней!

Он на это не купился, но есть вещи, которые нужно быть просто читателем романов, чтобы оценить.

Таксист останавливается перед курортом. Это видение белых, выбеленных известью стен с оттенками голубого и терракотового. Два огромных узловатых оливковых дерева окружают деревянную дверь, обозначающую вход в новый пятизвездочный комплекс корпорации «Зима» на греческом острове.

— Как он выглядит старым, — спрашиваю я, — если он открылся полгода назад?

— Отличные архитекторы, — отвечает он.

Мрамор сияет. Наверняка его добывали на месте.

Приходит служащий, чтобы забрать наши сумки, и я просовываю свою руку через руку Филиппа. Его льняная рубашка мягко ложится под мои пальцы.

— Не могу поверить, что это реальность.

Он прижимает поцелуй к моему виску.

— Остановиться в «Зимнем курорте» — это уже не раз в жизни, — говорит он, и в его голосе звучит лишь малая толика самодовольства.

Наш номер должен быть готов уже как час, — с широкой, услужливой улыбкой объясняет служащий, — но не хотели бы мы насладиться поздним обедом на террасе?

— Определенно, — говорю я.

Портье обходит красивую стойку, чтобы проводить нас туда.

— Вам сюда, мистер и миссис Мейер.

Филипп прижимает еще один поцелуй к моему виску.

— Именно так, — бормочет он. — Теперь ты вся моя.

Моя рука крепко сжимает его руку.

— И ты весь мой.

С террасы открывается вид на темно-синее Эгейское море, простирающееся до самого горизонта. Несколько чаек лениво порхают над головой в потоках теплого воздуха. Рядом с террасой находится бассейн отеля, окруженный шезлонгами с теневыми зонтиками и высокими оливковыми деревьями в терракотовых горшках, дающими столь необходимое облегчение от палящего солнца.

— Ущипни меня, — шепчу я. — Прямо сейчас.

— Ни в коем случае, — говорит он. — Это было бы очень не по-мужски.

Нас провожают к столику у самого края террасы, откуда открывается вид на крутой спуск к соседним белым домам.

— После обеда мы с удовольствием проводим вас в ваш номер, — говорит наш гид и дарит нам еще одну лучезарную улыбку. — Официант сейчас выйдет, чтобы принять ваш заказ.

Она уходит, а я ставлю сумку на стул. Затем я обнимаю Филиппа и прижимаюсь к его губам.

Он усмехается, но целует меня в ответ.

— Привет, — шепчет он.

— Привет, — шепчу я в ответ. Это были очень долгие двадцать четыре часа. Международный перелет, очень мало сна, пересадка в Афинах. Но теперь мы здесь. Мы вдвоем в раю, в очередном приключении. В моей сумке лежит путеводитель. Правда, менее аннотированный, чем мой предыдущий. Но закладки в этом?

Мы положили их туда вместе.

— Счастлива? — спрашивает он. У него теплые глаза. Они такого же цвета, как море внизу. Темно-синие и искрящиеся.

— Да, — говорю я. — Глупо счастлива.

Он целует меня снова, нежно.

— Хорошо, — говорит он. — Это моя цель.

— Правда?

Он пододвигает мне стул, и я сажусь, наблюдая за ним. Его лицо расслаблено. Брови не нахмурены. Он красив, и теперь он мой. Навсегда.

— Да, — говорит он и полуулыбается, садясь. — Я не уверен, что смогу вместить все это.

— Просто наслаждайся этим. — Я протягиваю руку через покрытый бельем стол, и он берет ее. На пальце его левой руки красуется толстое золотое обручальное кольцо.

Оно повторяет тонкое золотое обручальное кольцо с бриллиантом на моем пальце.

— Знаешь, технически это наш второй медовый месяц.

— Так и есть, — говорит он и сжимает мою руку. — И он будет самым лучшим.

БОНУС

ГЛАВА 21 ОТ ЛИЦА ФИЛИППА

ПРЕДИСЛОВИЕ

Если вам интересно, о чем думал Филипп во время очень сексуальной сцены… ну, мне тоже.

Поэтому мне пришлось это написать.

Наслаждайтесь!

ФИЛИПП

Я делаю долгий глоток своего напитка и стараюсь не думать о закрытой двери ванной комнаты в моем бунгало. Или о женщине, которая сейчас находится внутри и только что приняла душ.

Невозможно не думать.