Как провести медовый месяц в одиночестве

— Очень, очень не важно.

— Хорошо. — Я загибаю средний палец и ввожу его в ее тепло. Она плотно обхватывает мой палец. — Потому что у меня есть работа.

— И тебе очень нравится твоя работа.

Эта девушка.

— Именно так, — говорю я. Я прикасаюсь к ней и смотрю в зеркало, как я это делаю, как учащается ее дыхание, как розовеет ее грудь и шея. Это чертовски горячо. Особенно когда я скольжу свободной рукой вверх и хватаю одну из ее сисек. Это идеальный захват, мягкий и тяжелый в моей руке, с розовым соском, выглядывающим между пальцами.

Она просто великолепна. Превосходна. Потребность быть внутри нее тупо пульсирует в моих конечностях, сосредотачиваясь в моем члене, и я благодарен за тугость молнии. Она держит меня в узде.

Дыхание Иден стало учащенным. Я ускоряю движения пальцев, и она извивается в моей крепкой хватке.

— Почему ты все еще в одежде? Это как в прошлый раз… Мне… нужно…

Я крепко сжимаю руку, чтобы удержать ее в неподвижности. Она близка, я чувствую это, и я переставляю пальцы, чтобы обхватить ее клитор.

— Не двигайся, — говорю я.

— Хорошо. Но я… ох.

Ее дыхание сбивается, а затем она кончает. Я чувствую ее прикосновение к своим пальцам, трепет удовольствия, и наблюдаю в зеркале, как ее лицо напрягается от наслаждения. Ее глаза закрываются, рот раскрывается в форме буквы "о", а дыхание срывается на стон.

Я крепко держу ее, чтобы она не упала, и все это время я в благоговении от того, что вижу и чувствую. Черт, это все. Все. Как только ее дыхание затихает, я хочу сделать это снова. Сделать так, чтобы она чувствовала и выглядела точно так же.

Она поворачивается в моих объятиях, а потом целует меня, горячо, тепло и настойчиво. Мои последние мысли рассеиваются, как облака, унесенные сильным ветром. Она — единственное настоящее существо, целующее меня вот так.

Руки Иден задирают мою рубашку, а затем она проводит пальцами и ногтями по моей груди. От этого по моему телу пробегает дрожь, и я чувствую, как пульсирует мой член.

Черт… Я никогда еще не был так на взводе, так близок к тому, чтобы кончить, а она еще даже не прикоснулась ко мне.

Ее пальцы ложатся на пуговицу моих шорт.

— Иден, — бормочу я. Я не знаю, молю ли я о продолжении или о том, чтобы остановиться. Не останавливаться. Не так. Если я не кончу в ближайшие двадцать минут, думаю, я могу просто умереть.

— В прошлый раз ты мне не позволил, — говорит она с тихим выдохом.

Нет, не позволил. Потому что тогда у меня не было с собой презерватива, и потому что она была доверчивой и нервной. Торопить ее было последним, о чем я думал.

— В прошлый раз у меня не было презерватива, — говорю я.

Ее глаза расширяются. Это восхитительное выражение.

— О. Я даже не подумала об этом.

— Нет, я заметил, — говорю я. Трудно не улыбнуться. — Но сегодня мы заехали в мини-маркет.

— Так вот что ты купил? Я думала, тебе нужно новое зарядное устройство для телефона.

— Ну, это мне тоже было нужно, — говорю я. Но есть одна вещь, которая мне нужна сейчас, и она гораздо более насущная. — Иден.

Ее губы изгибаются в улыбке, и она тянет вниз мою молнию. Она тянет медленно, слишком медленно, и я делаю вдох, когда мой член расширяется, освобождая пространство.

Наконец-то.

Раздается резкий звук дверного звонка.

Я делаю рваный вдох.

— Черт.

— Что там?

— Обслуживание номеров. — Знакомый звонок. Обслуживание номеров, уборка, все это. Но сейчас это так чертовски нежелательно. Я делаю шаг назад от нее, от ее чудесных рук, и с силой застегиваю молнию. Боль, физическая и реальная, пронзает меня насквозь.

— Оставайся здесь, — говорю я. Там, где она может быть обнаженной, румяной и прекрасной. Я захлопываю за собой дверь ванной и понимаю, что мне нужен кошелек, чтобы дать чаевые работнику отеля. Черт.

Я нахожу его в спальне и открываю дверь. Служащий отеля вкатывает тележку, и от накрытых тарелок поднимается аромат жареной и горячей еды. Он разворачивает еду с драматическим размахом, и я киваю, считая секунды до его ухода. Я протягиваю ему двадцатку, и дверь за ним закрывается.

Я, конечно, голоден, но никогда еще не хотел есть меньше.

Повернувшись, я увидел, что Иден стоит в моей спальне. Она все еще полностью обнажена, ее изгибы мягкие и освещенные светом. Ее волосы спадают влажным темным занавесом, и она смотрит на меня теплыми глазами.

Я преодолеваю расстояние до нее. Она — магнит, свет в темноте.

— Кажется, я просил тебя оставаться в ванной.

Она идет назад к кровати, на ее губах играет улыбка.

— Говорил. Но я не люблю делать то, что мне говорят.

Я обнимаю ее. Она чувствуется так хорошо и прямо здесь я снова целую ее. Вкус у нее чистый и теплый, и она прекрасно отвечает, полностью отдаваясь мне. Я провожу руками по коже ее боков, задницы и бедер, и, Господи, какая женщина.

Ее руки толкают мои шорты, и на этот раз я помогаю ей спустить их. В этот раз нет медленного дразнения, и слава Богу, потому что я не смог бы выдержать еще раз. Мой член наконец-то выходит из своей тюрьмы, и я вздыхаю от облегчения. В следующую секунду ее рука оказывается рядом, пальцы плотно обхватывают мой ствол.

Это рай. Этого недостаточно. Это все.