Как прожита жизнь. Воспоминания последнего секретаря Л. Н. Толстого

Поскольку, кроме прежней, надо было создавать новую, народную версию «На каждый день», работы прибавилось. Лев Николаевич выбирал из прежней версии только некоторые, более подходящие мысли для версии народной, упрощал текст мыслей и т. д. Мне он поручал и подбор мыслей, и редакцию их текста (на это, впрочем, я никогда не отваживался), и определение порядка мыслей.

– Смелее работайте, свободнее! – повторял он все время. – Я бы хотел, чтобы вы в тексте делали изменения. Проследите, что годится и что не годится: одно возьмите, другое выбросьте! Просмотрите все критически! Мне очень будет интересно ознакомиться с тем, что вы сделаете.

Должен, положа руку на сердце, сказать, что в свои 23 года я никогда не забывался и, производя для Льва Николаевича всю необходимую техническую работу, тоже достаточно ответственную, поскольку дело касалось подбора материала и его распределения, никогда не позволял себе, несмотря на неоднократные требования Толстого, делать какие-нибудь исправления текста мыслей по существу, или хотя бы даже «годное» брать, а «негодное» откидывать. Для меня у Толстого все было годное. Я даже готов был себе представить, что Лев Николаевич проверяет себя на мне, как на рядовом читателе, но все-таки на поправки по существу не решался.

– Ну, что, выбрасывали мысли? – спрашивал, бывало, Лев Николаевич, когда я появлялся перед ним с докладом о произведенной работе.

– Нет, ни одной.

– А я думал, что вы много выбросите, – говорил он с оттенком некоторого разочарования.

Не в пример мне, большой храбростью в критике Льва Николаевича отличался проживавший зимой 1910 года в Ясной Поляне зять его, муж Татьяны Львовны Михаил Сергеевич Сухотин, новосильский уездный предводитель дворянства, бывший член 1-й Государственной думы, человек очень образованный и на редкость милый и остроумный. Он позволял себе иногда яростно и упорно нападать на те или иные выражения или страницы писаний Толстого, и Лев Николаевич скромно и снисходительно его выслушивал.

В процессе работы над «упрощенным», «народным» «На каждый день» у Л. Н. Толстого родилась новая творческая мысль. Если 1-е число каждого месяца посвящено мыслям о вере, 2-е – о душе, 3-е – о Боге и т. д., причем и о вере, и о душе, и о Боге вы читаете 12 раз в году, с перерывами, то нельзя ли также все мысли по каждому отдельному вопросу соединить вместе? Так, чтобы, кроме сборника в прежней форме, получилась еще 31 книжка, из которых каждая была бы посвящена одному вопросу?

Лев Николаевич решил, что можно.

1 февраля он вручил мне стопку листов в осьминку, с мыслями о вере, извлеченными из первых чисел каждого месяца сборника «На каждый день», и попросил распределить эти мысли так, чтобы избегнуть однообразия, которое могло бы показаться утомительным для читателя, выпуская при этом лишнее.

– Можно разбить мысли на группы, – говорил Лев Николаевич, – отобрать отдельно мысли положительные, отрицательные, метафизические, притчи… попробуйте, что выйдет!

Я попробовал и нашел, что проект Льва Николаевича едва ли целесообразен. Что значит мысль «положительная» или «отрицательная»? И почему мысль метафизическая не может в то же время быть мыслью «положительной» или «отрицательной»? А разве иные притчи не имеют отношения к метафизике или не выражают тенденции то «положительной», то «отрицательной»? Словом, распределение мыслей по формальному признаку, предложенное Львом Николаевичем, показалось мне и недостаточно выразительным, и просто даже неосуществимым. Вместо того я, на свой страх и риск, попробовал распределить мысли в книжке «О вере» по содержанию и на другой день принес Льву Николаевичу свою работу.

Он просмотрел ее, прочел названия отделов:

1. В чем заключается истинная вера? 2. Закон истинной веры ясен и прост. 3. Истинный закон Бога – в любви ко всему живому. 4. Вера руководит жизнью людей. 5. Ложная вера. 6. Внешнее богопочитание не согласуется с истинной верой. 7. Понятие награды за добрую жизнь не соответствует истинной вере. 8. Разум поверяет положения веры. 9. Религиозное сознание людей не переставая движется вперед[29].

Естественно, что в каждом из этих небольших отделов мысли также распределены были в порядке логической последовательности.

Опыт мой был одобрен. «Очень интересно!» – сказал Лев Николаевич и попросил меня точно таким же образом, по содержанию, а не по формальным признакам, распределить мысли и во второй книжке – «О душе». Ну а потом за второй книжкой последовала третья, за третьей – четвертая и т. д., пока в течение года мы не перебрали и не подготовили со Львом Николаевичем все – 31 книжку, по числу дней в месяце. Лев Николаевич выбирал из разных месяцев сборника «На каждый день» и передавал мне материал, а я распределял его по содержанию мыслей и давал названия отделам в каждой книжке.