Наш процесс записи оказался необычным и во многих других отношениях: мы записали несколько ритмических треков для песен, к которым я еще не сочинил слов, а позже, уже после записи, изменили и дополнили некоторые звуки инструментов; часть хорошо знакомых ныне аранжировок была фактически создана уже после выступления. Записывать «неготовые» песни казалось мне рискованным. Я задавался вопросом: «Смогу ли я действительно написать песню, если буду петь поверх уже записанных риффов и аккордов?» В некоторых случаях мне это удалось (“Life During Wartime”), а какие-то треки так и не были закончены (“Dancing for Money”). Но успех даже в половине случаев означал, что такой метод работы имеет право на существование. Я знал, что в будущем смогу написать слова, которые лягут на предварительно записанную музыку, и не стоит ломать голову, пытаясь сочинить музыку, соответствующую – не только мелодически, но и текстурно – предварительно написанным текстам. Другие нынче только так и делают. St. Vincent (Энни Кларк) пошла в студию записывать второй альбом
Именно с подачи Ино мы начали возиться со звуками уже после записи. Он уже делал что-то подобное с нашим предыдущим альбомом, но теперь мы занялись этим всерьез. Дальше всего наши эксперименты зашли в песне “Drugs”. Изначально мы написали простую аранжировку, которая звучала довольно-таки банально, и поэтому мы начали приглушать некоторые инструменты, а иногда даже отдельные ноты. Некоторые части благодаря этому раскрылись – музыка стала более разреженной, воздушной. На гастролях в Австралии мне довелось сделать запись коал (они, вопреки своей милой внешности, в основном ворчат и фыркают), и эти звуки тоже пошли в дело. Я пел, а мне вторили эти невнятные животные реплики, их ворчание словно стало моим эхом. Были и другие звуки – дугообразная мелодия, созданная с помощью эхо-машины, а затем гитарное соло в конце, которое мы составили из фрагментов, отобранных во время импровизаций. Ну и наконец, вокал я записывал после пробежки по студии, так как по какой-то причине мне хотелось, чтобы у меня сбивалось дыхание. Хотя я пел те же слова и на ту же мелодию, как и в предыдущей, более прямой версии песни, теперь сильно измененный музыкальный трек также влиял на то, как я пел. Песня, в том виде, в каком она была выпущена, представляла из себя композицию звуков, которые никто бы никогда не придумал на репетиции или сидя с гитарой. Что-то подобное могло быть создано только в студии. Как Ино точно подметил, сама студия звукозаписи теперь была инструментом.
Воображаемые полевые записи (My Life In The Bush Of Ghosts, 1980)
В то время мы с Ино слушали множество прекрасных записей, выпущенных на французском лейбле Ocora.C Некоторые из них были типичными полевыми записями, подобные тем, что Алан Ломакс делал в Соединенных Штатах, часто с использованием одного микрофона и портативного рекордера: африканцы, играющие на камнях, пигмеи, поющие свои сложные песни с переплетающимися нотами, мусульманские призывы на молитву. Другие релизы Ocora были записаны в более контролируемых ситуациях: в концертных залах, церквях, храмах и, возможно, даже в нескольких студиях. Там были грузинские хоры, классические индийские музыканты, иранская традиционная музыка и хвалебные песни североафриканских гриотов.