Как разбогател мир. Исторические истоки экономического роста

В других случаях институты могут воздействовать на экономический рост через изменение культуры. Например, в исследовании долгосрочного развития доверия Нанн и Ванчекон (Nunn and Wantchekon, 2011) обнаружили, что в тех районах Африки, которые в прошлом были более подвержены набегам работорговцев, люди до сих пор менее склонны доверять друг другу. Легко понять, почему в прошлом люди из-за набегов работорговцев не доверяли другим, даже соседям, которые, возможно, хотели их продать их в рабство. Но тот факт, что культура недоверия сохранилась до наших дней, говорит о том, что культура «прилипчива» и, таким образом, вносит свой вклад в долгосрочные экономические показатели.

РИС. 1.8. «Перемена судеб» бывших колоний, 1500–1995 гг.

ИСТОЧНИКИ ДАННЫХ: (Acemoglu, Johnson and Robinson, 2002) по урбанизации, (Bolt and van Zanden, 2020) по ВВП на душу населения.

На протяжении всей книги мы опираемся на самые современные социальные исследования и данные в контексте недавних споров среди экономических историков, экономистов, занимающихся вопросами развития, политологов и исторических социологов. Одним из важных событий последних 20 лет стало то, что дискуссии об истоках экономического роста приобрели глобальный характер. Уже недостаточно брать во внимание только Великобританию или Западную Европу. К примеру, одна из самых больших дискуссий в исследованиях касается истоков Великого расхождения между Западной Европой и Китаем. Термин «Великое расхождение» популяризировал Кеннет Померанц (Pomeranz, 2000; Померанц, 2017), утверждавший, что расхождение между Китаем и Западом произошло сравнительно поздно (после 1750 г.) и явилось следствием наличия запасов угля в Англии и открытия Нового Света, которое ослабило давление населения и дало новые и изобильные источники сырья. Эта точка зрения была предметом многочисленных споров, и новые данные свидетельствуют о том, что расхождение могло произойти еще до индустриализации (Allen, Bassino, Ma, Moll-Murata and van Zanden, 2011; Brandt, Ma and Rawski, 2014; Broadberry, Guan and Li, 2018).

В последних главах мы оцениваем относительные сильные и слабые стороны основных аргументов и излагаем те из них, которые кажутся нам самыми убедительными. Наше внимание смещается на Великобританию, родину промышленной революции и в конечном счете первую страну, добившуюся современного устойчивого экономического роста. Мы спрашиваем: «Каковы были предпосылки, сделавшие возможным устойчивый экономический рост в Северо-Западной Европе?» Затем переходим к обратной стороне этого вопроса: «Почему устойчивый экономический рост не начался в другом месте?» Далее мы займемся историей промышленной революции, а также ее связью с устойчивым экономическим ростом. Мы рассмотрим самые убедительные объяснения ее причин, а потом проследим их связь с более широкими источниками устойчивого долгосрочного экономического роста.

Первая группа предпочитаемых нами объяснений – как начала индустриализации, так и современного экономического роста – подчеркивает связь между экономическим и политическим развитием. Эти объяснения затрагивают такие темы, как институциональные изменения, рост потенциала государства и верховенство закона. В нашем понимании трудно рассказать убедительную историю долгосрочного экономического роста, игнорируя при этом ту роль, которую в поощрении или (чаще) сдерживании экономического роста сыграли политические институты.

Вторая группа объяснений, которые мы находим убедительными, – это объяснения, подчеркивающие роль культуры. Чтобы не было недоразумений, мы не имеем в виду объяснения того европоцентристского типа, популярного в начале XX века, которые исходили из превосходства того или иного аспекта европейской культуры. Мы имеем в виду культуру в том смысле, в каком этот термин используют культурные антропологи: те эвристические методы, которые люди применяют для интерпретации сложного мира вокруг себя (Cavalli-Sforza and Feldman, 1981; Boyd and Richerson, 1985; Henrich, 2015; Хенрик, 2023). Недавние исследования показывают, что культура поддается серьезному изучению в рамках социальных наук. Это направление исследований подводит к нескольким выводам. Во-первых, культурные ценности могут быть чрезвычайно стойкими (Guiso, Sapienza and Zingales, 2006; Nunn, 2012). Во-вторых, культурные ценности взаимодействуют с институциональным развитием (Greif, 1994, 2006; Грейф, 2013; Alesina and Giuliano, 2015; Bisin and Verdier, 2017).