Как решит судьба (СИ)

Подхватив сына на руки, она поднялась на второй этаж и, несмотря на поздний час, их вечерний ритуал был соблюден: пенящаяся ванна, разговор с крокодилом, пушистое полотенце и сказка на ночь. Сын уснул очень быстро, а она все никак не могла от него отойти, смотрела на родное личико и думала о маленькой девочке, не успевшей ничего в этой жизни увидеть. Случайный плод случайной встречи, умершая сестра ее сына, обреченная с рождения на короткую жизнь. Что же ты наделал Омер? Как ты с этим живешь? И как ей теперь жить…

Утро началось с обычных вещей. Сын еще спал, когда она заглянула к нему, и, учитывая время, в которое он вчера заснул, проснется не скоро. Айшегюль хозяйничала на кухне и, улыбнувшись Дефне, поставила перед ней чашку с чаем. Обе знали, что Омер сегодня улетает и свой последний день в Нью-Йорке проведет с Мертом, а потом их жизнь должна вернуться в прежнее русло.

Когда она приехала на работу, дверь в галерею была открыта, Джон в прекрасном настроении, напевая себе что-то под нос, принимал по списку экспонаты выставки, переехавшей в Нью-Йорк из Лос-Анджелеса. Пока они будут сгруппированы в одном зале, вход в него был уже перекрыт, и висела табличка – «Извините, монтируется выставка». Дефне из любопытства заглянула в список, оказалось многие экспонаты были уже проданы или зарезервированы до конца выставки, она помнила их фотографии и про себя подумала, что, наверное, плохо разбирается в современной скульптуре. Некоторые изделия были интересными, другие просто нестандартными, но она не была готова выложить за них те суммы, что значились в списках. Интересно, какой процент от продаж получила галерея Лос-Анджелеса, и сколько смогут продать они.

Вошедшая Седа прервала ее размышления, посмотрев на Дефне, она рукой поманила ее к себе в кабинет.

— Ну как ты, Спящая красавица? Патрик оповещал меня о твоем состоянии, волновался, как ты воспримешь откровения Омера.

— Я осталась жива. Не знаю, может в моем мозге есть какие-то защитные механизмы, как в технике, если система перегревается, они просто отключаются во избежание поломки.

— То есть твой обморок, или что там было, оказался для тебя благом?

— Наверное, как тогда на автомобильной стоянке. Кто знает? Может мой разум не отключался, в отличие от чувств, а все это время перерабатывал полученную информацию. Так что, первый, самый сильный удар, я благополучно заспала, а потом было легче.

— Ну, по крайней мере, ты не потеряла способность шутить. Да, Патрик потребовал отпустить тебя с работы на два часа, можешь уехать в обеденный перерыв и задержаться на час-полтора. Только обязательно вернись. Омер сегодня уезжает?

— Да, у него самолет поздно вечером. Думаю, он приедет с вещами повидаться с Мертом и от нас уже уедет в аэропорт.

Седа хотела спросить, какое решение она приняла, но поняла, что ответа на этот вопрос у Дефне сейчас нет. Все только больше запуталось, и как все обернется – предсказать никто бы не решился. Дефне вернулась в свой офис, где ее ждал яркий букет: три больших красных амарилиса были искусно вплетены в большую цветущую ветку жасмина. К стеблю была привязана карточка: «Жду в час пополудни». Джон, забежавший за бумагами, восхитился букетом и спросил:

— Ух ты, это который прислал, номер один, или номер два?

— Балда ты, Джон, — беззлобно ответила она. — Любопытство тебя до хорошего не доведет.

В час дня Дефне была в квартире на Манхеттене. Патрик, открыв дверь, спросил успела ли она пообедать и, видя, что Дефне замялась, молча показал в направлении кухни. Она подумала, что перекусить в самом деле было необходимо, учитывая, что сегодня она выпила только чашку чая, и желудок подавал уже все более ощутимые знаки. Он поставил перед ней большую тарелку салата с тонкими ломтиками ветчины и налил бокал белого вина. И то и другое были восхитительны. Насытившись, она откинулась на спинку барного стула и, погладив себя по животу, благодарно посмотрела на Патрика.

— Ты знаешь, что ты чудо?

Он удивленно поднял брови и, смеясь, подошел к ней вплотную, наклонился к лицу и, чуть склонив голову на бок, прошептал ей прямо в губы:

— На самом деле ты первая, кто называет меня так.

Почти касаясь его губ своими, она ответила:

— Может ты мало кормил салатом? — и почувствовала, как дрогнули в улыбке его губы.

Она первый раз видела так близко его лицо, удивительные глаза цвета спелого крыжовника смотрели серьезно и, как ей показалось, выжидательно, она опустила взгляд на его рот, красивый, соблазнительный и очень умелый в поцелуях, это она уже знала. Было ясно, к чему все идет, поэтому она решила разрядить обстановку.

— Если ты будешь так на меня смотреть, мы опять упустим время для позирования, а Седа уже грозилась меня уволить.

Он понял ее маневр, улыбнулся и, взяв ее лицо в обе ладони, прошептал:

— Я не спешу, в ожидании есть большая прелесть, ты не находишь?

Кажется, она начинала понимать, почему он имеет репутацию сердцееда.