Как Россия получила чемпионат мира по футболу – 2018

Эмоции Кэмерона нетрудно было понять. К тому времени никто еще не забыл, какую роль сыграл приезд Путина в Гватемалу на выборы столицы зимней Олимпиады-2014 и его выступление перед членами МОК. Никто тогда не отдавал Сочи предпочтения, – а российский курорт победил. Все полагали, что Путин пойдет по проторенной дорожке и приедет в Цюрих на финальную презентацию российской заявки. Но человека с таким политическим багажом поди предугадай…

Аршавин рассказ Чернова о выраженной вслух радости Кэмерона о неприезде Путина лаконично подтвердил:

–  Да, это упоминалось.

–  А сами вы с Путиным в процессе работы заявочного комитета общались?

–  Нет, я с ним вообще ни разу в жизни не общался. Моей жене, кстати, было очень обидно, что я вынужден был сразу после голосования вернуться в Лондон. Она у меня очень любит Владимира Владимировича – и, думая, что он будет праздновать победу с делегацией, говорила мне по телефону: «Дурак, оставайся!» (смеется) И сама хотела приехать еще в первый день.

–  Вы не разрешили?

–  Ну да. Надо было сконцентрироваться на деле. А Путин с Мутко в итоге тоже улетели в тот же вечер.

Сорокин рассказывал мне, что индивидуального общения с премьером у него на заявочном этапе тоже не было – лишь пара коллективных встреч. Что лишний раз говорит: субординация там, безусловно, присутствует. Одно дело – встречи с членами исполкома, без которых для победы не обойтись. И совсем другое – с людьми из своего штаба, которым все установки можно дать через Мутко и Шувалова. И пресловутая вертикаль – работала.

Колосков еще до голосования в нашем разговоре рассуждал:

–  Я не политик и не экономист, но еще один очень важный фактор в нашу пользу – стабильная политическая ситуация в стране. Ни у кого нет сомнений, что тандем Медведев – Путин останется во главе России еще достаточно долго. А это, в свою очередь, гарантирует стабильность в выполнении взятых на себя обязательств. Не получится так, что Путин, допустим, документы подписал, а потом придет кто-то другой и заявит, что ему это неинтересно.

У этого аспекта, при всех его практических плюсах, есть, на мой взгляд, и горькая сторона. Полная политическая предсказуемость в стране говорит, увы, не только и не столько о стабильности, сколько об отсутствии реальной свободы выбора. Причем сами лидеры, судя по всему, воспринимают это как должное.

Дошло до того, что на пресс-конференции Путина в Цюрихе спустя несколько часов после победы кто-то из западных журналистов поинтересовался, собирается ли Владимир Владимирович идти на следующие президентские выборы в России. Тот усмехнулся, и ответ его сводился к тому, что с Медведевым они – старые друзья, и как-нибудь решат, кому из них быть президентом, а кому – премьером. Мнение народа при этом не было упомянуто даже ради приличия. Многие наши журналисты восприняли это как должное. Не в 1990-е же годы, казалось, живем.

Кто мог подумать, что всего через год такое отношение к собственному народу выведет сотни тысяч людей на Болотную и другие площади?

Впрочем, наша книга – совсем не об этом. А о том, что фигура Путина действительно сыграла огромную роль в том, что ЧМ-2018 стал нашим.

Речь не только о встречах премьера с членами исполкома ФИФА – но и о предпринятых им действиях. За месяц с лишним до голосования Сорокин, придя в редакцию «Спорт-Экспресса», говорил:

–  Мы очень рады, что так происходит (речь о личной заинтересованности Путина в получении Россией ЧМ-2018. – Примеч. И.Р.). Насколько я знаю, они с министром спорта Виталием Мутко обсуждают эту тему, и отрадно, что все наши идеи и разработки находят поддержку в правительстве. Естественно, здорово, что мы подписали три дополнительные правительственные гарантии, которые сразу выделили нас из общего ряда заявок.