Как Россия получила чемпионат мира по футболу – 2018

А вот для следующего нашего собеседника, Грондоны, было важно – и он заявил нам об этом, – что он ни при каких обстоятельствах не проголосует за Англию. Сколько бы раз они к нему ни приехали.

–  Из-за давней войны за Фолклендские острова? И за гол Диего Марадоны «божьей рукой»?

–  Видимо, да. Он давал понять, что, если бы он так поступил, его просто не поняли бы в народе. Потом мы еще с Доктором в Цюрихе с Грондоной встречались.

А Тейшейра сказал: «Доктор, твое уважение для нас – священная вещь. Но через месяц (или через две недели, не помню) у нас будет заседание КОНМЕБОЛ, и мы примем коллегиальное решение. Какое – ты знаешь.

Первые два часа встречи они вспоминали про поездку на Байкал. Мне приходилось переводить, хоть я и не знаю португальского. К счастью, Тейшейра понимает по-испански. Я вертелся как уж, потому что как перевести фразу Доктора: «А помнишь, когда мы поймали сига и забросили мормышку…»? Вот как по-испански сказать: «мормышка»? Тем не менее друг друга здорово поняли. Они с Тейшейрой пообнимались, выпили, конечно.

–  Какие еще впечатления врезались в память из той поездки?

–  Контраст между федерациями футбола. В Парагвае здание КОНМЕБОЛ – огромное, отдельно стоящее мраморное здание со знаком на стене. Знак этот означает, что появление здесь полиции и прокуратуры запрещено законом, никто не имеет право туда вторгаться, поскольку это международное, внетерриториальное объединение. И вдруг – какая-то совершенно задрипанная федерация у Аргентины. Видимо, не помещением красна федерация, как я теперь понимаю.

Перелеты по Южной Америке заслуживают отдельного описания – для того хотя бы, чтобы читатель понял: члены заявочного комитета не просто передвигались по миру в условиях, порой очень далеких от класса «люкс», но иногда рисковали даже своими жизнями. А по-другому – с учетом жесточайшего графика подобных визитов – было невозможно.

Из Буэнос-Айреса вылетали поздним вечером, а к утру надо было кровь из носу быть в Рио-де-Жанейро. Оставалось только зафрахтовать чартер – но лил проливной дождь, и в аэропорту никто не соглашался куда бы то ни было лететь, да и разрешения на вылет два часа не давали. Взялся только один отчаянный пилот – и на этом крохотном семиместном «борте», согнувшись в три погибели, при чудовищной «болтанке», на половине обычной высоты, в не останавливавшийся ни на секунду ливень три часа россияне летели над заливом в Бразилию. Багаж был в салоне, и даже отдельного туалета в этом чартере не было: роль, извините, унитаза играло… одно из кресел, которое для выполнения побочной функции нужно было приподнять.

Когда приземлялись в Рио, у членов нашей делегации болело решительно все, и мысль была одна: слава богу, долетели. Им было явно не до прогулок по городу мечты Остапа Бендера в белых штанах, как грезилось великому комбинатору… Но им надо было работать, общаться, убеждать. И это не допускало хандры и жалости к себе. Говорят, старший из визитеров – Колосков – проявлял при этом чудеса бодрости и быстрого восстановления. Хотя и «на грудь» со старыми товарищами по исполкому ФИФА они, что скрывать, принимали…

Необычной получилась и поездка в Нигерию. Россиян приняли в холле единственного роскошного отеля в столице страны. Огромная гостиница кишела деловыми людьми, поскольку те боялись выходить куда-либо еще. Член исполкома ФИФА Амос Адаму, его сын, генсек федерации и их коллеги пришли на встречу в национальных цветных балахонах.