Как рождаются и умирают монстры (СИ)

Воспользовавшись моментом, он приблизился к ней вплотную и заключил ее в кольцо рук, крепко прижимая маленькое тельце к своей широкой груди. Поначалу девочка напряглась, но, когда он наклонился и нежно поцеловал ее в висок, она тихо выдохнула и, похоже, успокоилась.

– Что за суп ты готовишь? – проговорил он куда-то ей в волосы.

– Честно говоря, у него нет названия. Его делала моя мама. Он диетический, но очень вкусный.

– Вкусный? То есть это не та постная гадость, которую я ем обычно?

– Я думаю, нет, – произнесла Гермиона. Затем, после нескольких секунд тишины она проговорила: – Антонин, я хотела…

– Тшш, не сейчас, лапонька. У нас еще будет время все обсудить, – мужчина прижался подбородком к макушке Гермионы, и они продолжили просто стоять, молча наблюдая, как варится суп.

– И правда очень вкусно, – констатировал Долохов. – Ты просто обязана научить Руну готовить его.

Гермиона кивнула.

– Рецепт твоей мамы, да?

– Не совсем. Это старый семейный рецепт, кажется, он из записей моей прабабушки. Мама готовила его папе, когда он вернулся из больницы после сильного отравления. Ему можно было есть только щадящую пищу, ничего острого, жирного, жареного. Как человек, который любит вкусно поесть, он всегда с ужасом вспоминал этот месяц жесточайшей диеты, – Гермиона вдруг улыбнулась, полностью погрузившись в уютные воспоминания. – Зато, когда ему снова можно было есть все, первым делом он купил «Вагон Виллс». Притащил домой целую коробку, мы ели их весь вечер и смотрели какое-то дурацкое комедийное шоу.

– Что такое «Вагон Виллс»?

Гермиона вздрогнула, будто очнувшись ото сна и встретившись с жестокой реальностью. Улыбка сползла с ее губ, и она неуверенно проговорила:

– Это… такое печенье… маггловское.

Антонин напрягся, когда девушка перевела взгляд на тарелку и притихла. Похоже, он спросил что-то не то. И все же пришло время поговорить на мучающую его тему.

– Почему ты не сбежала? – девушка вскинула голову и снова посмотрела на него. – Почему осталась и вылечила меня?

– Яд сильно распространился по твоему телу. Если бы я не оказала помощь, ты бы не выжил.

– И что? – с нажимом спросил он.

Она отвела взгляд.

– Я не могла просто дать тебе умереть, – тихо произнесла она.

– Допустим, я готов поверить, что твоя совесть не позволила тебе бросить меня, – сказал Антонин, заметив, как на слове «совесть» девушка вздрогнула, – но я не понимаю, почему ты не ушла потом, когда я был… вне опасности, но все еще без сознания?

Гермиона нахмурилась.

– Что ты хочешь услышать от меня? – с вызовом спросила девушка.

– Правду, – твердо ответил Долохов.

Она глубоко вздохнула, будто собираясь с духом, а потом произнесла:

– Я собиралась уйти. Но... Ты сам сказал, я – привилегированная грязнокровка. Я подумала, Темный Лорд будет не очень рад, что его слуга позволил сбежать «соратнице Гарри Поттера»... Правда в том, что я… не хочу, чтобы ты умер…. Или… страдал.

Антонин сглотнул. Пальцы с силой сдавили суповую ложку.

– Почему? – почти прошептал он.

– А почему ты помог мне избежать стерилизации? – теперь была ее очередь идти в наступление.

– Я говорил почему.

– Нет, ты придумал убедительную ложь, – Гермиона скрестила руки на груди.

Антонин пронзил ее напряженным взглядом. С минуту они просто смотрели друг на друга, а потом он вдруг выдохнул и произнес:

– Знаешь, мне нет смысла вскрываться. Ведь у тебя на руках все козыри. Ты в любом случае выиграла.

– Я…

– Ты особенная, лапонька. Я думал так всегда, но лишь с недавнего времени понял, что причина этого моего восприятия не в магической связи. Магия была лишь крючком, чтобы зацепиться.

– Что ты…

– Ты должна снова надеть браслет, – вдруг сказал он, и сердце Гермионы рухнуло куда-то в живот.

– Но… – только и смогла проговорить она.

Это… Так не должно быть…

Она спасла ему жизнь, разве он этого не понимает? Он обязан ей.

Он должен…

Гермиона села прямо и посмотрела перед собой, пытаясь переварить услышанное, а потом словно удар под дых, жестокое предположение проявилось в сознании.

Твой поступок ничего не изменил, потому что в его глазах ты – низшее существо. Его грязнокровная собственность. И он никогда тебя не отпустит…

– Лапонька… – услышала она хрипловатый голос, наполненный совершенно неподходящей к ситуации мягкостью. Гермиона нехотя повернулась к мужчине, и он улыбнулся, – просто… дай мне пару дней, чтобы прийти в себя. А потом… мы что-нибудь придумаем.

И он снова сделал это. Сначала ударил, сбив ее с ног, а потом протянул руку, помогая подняться. Может ли она верить ему? С другой стороны, а какие еще есть варианты…

Да, она пожалеет, что решила остаться.

Антонин протянул Роули, сидящему в кресле в его министерском кабинете, кружку целебного травяного чая, который ему приготовила Гермиона. Взяв свою кружку, он присел на подоконник.

– Ты понимаешь, что буквально обязан ей жизнью? – спросил Торфинн.

– Конечно, понимаю, я же не идиот, – Антонин сделал глоток из кружки. Он не особо любил все эти травяные чаи, но этот, на удивление, оказался весьма приятным на вкус.

– И что ты собираешься делать?