Как рождаются и умирают монстры (СИ)

Огромное количество британских знаменитостей и иностранных гостей, многочисленные вспышки колдокамер во всех уголках верхнего уровня здания Министерства, на оформление которого была затрачена целая гора галлеонов – бои обещали стать событием года, которое, несомненно, будут освещать во всем мире.

Будучи чертовки недовольным, что ему в принципе приходится присутствовать сегодня здесь, Антонин пробрался сквозь толпу гостей к Роули, который, стоя чуть в отдалении, контролировал работу охраны у Главного входа.

– Похоже, им удалось собрать тут сегодня всех крупных шишек мирового магического сообщества, – произнес Антонин, подойдя к напарнику.

– Не совсем. Многие представители Восточной Европы отказались, – сказал Торфинн. – Там большинство по-прежнему лояльно к идеям Дамблдора и старого Министерства о равенстве. С нами только Румыния и Албания.

Антонин хмыкнул.

– Они признают новое правительство рано или поздно, – произнес он. – Армия Темного Лорда растет и крепнет с каждым днем. Совсем скоро Британия станет самой могущественной страной магической Европы. Нас просто невозможно будет игнорировать.

Торфинн лишь неопределенно пожал плечами.

– Спустимся к арене? – предложил он. – Начало уже через пятнадцать минут.

– А как же твои подопечные? – спросил Антонин, кивнув в сторону охранников, проверяющих палочки все еще прибывающих гостей.

– Думаю, с досмотром они как-нибудь справятся без меня.

Они сделали арену круглой. До чего же банально. Гребаный Колизей.

Драко сидел в министерской ложе, на два яруса выше того места, где, рядом с Пием Тостоватым, восседал Темный Лорд.

Обсуждая с Яксли во время подготовки к мероприятию план рассадки высших чиновников Министерства, Малфой, стараясь выглядеть безразлично, отказался от изначально выделенного для него кресла в поле зрения Темного Лорда, опасаясь, что не сможет слишком долго удерживать маску непринужденности.

Когда Драко узнал о сути боев, его замутило. В школе он терпеть не мог всех этих гриффиндорцев с их обостренным чувством справедливости и надоедливой заботой обо всех убогих, но он совершенно не горел желанием лицезреть, как его бывших соучеников разрывают на куски. С того места, где он сидел, было намного сложнее разглядеть все детали этого чудовищного развлечения в отличие от кресла в непосредственной близости от Волдеморта.

Этот извращенный псих с таким пафосом читал вступительную речь, рассказывая о важности этого мероприятия и необходимости его внедрения повсеместно, будто говорил не о позаимствованной у магглов идее казни неугодных, а о придуманном им самим лекарстве от всех болезней. Впрочем, Темный Лорд всегда относился к магглам, перешедшим через разделяющий два мира барьер, и всем им симпатизирующим волшебникам язвами на теле магического сообщества. Наверное, поэтому он сейчас был в таком воодушевлении, найдя интересный способ избавиться от них.

Драко стоило больших усилий держать каменное лицо, пока Волдеморт говорил, но еще сложнее было смотреть на арену пустым взглядом потом, когда кровавое действо началось.

Чтобы зрители и высокие гости не заскучали от однообразия, бои проходили в три этапа. Сначала рабы, вооружившись холодным оружием на выбор, сражались один на один. Бой обязательно должен был быть насмерть. А если победитель поединка отказывался убивать повершенного бойца, против них двоих выходили волшебники и применяли различного рода Пыточные, чтобы развлечь публику. Итогом, конечно, была смерть обоих.

Вторым этапом была борьба выживших после первого поединка с различными опасными животными. В качестве оружия оставались все те же ножи, клинки и прочие железяки, практически бесполезные в схватке с изголодавшимися и разозленными хищниками.

И вот раздался звук гонга, возвестив о начале третьего, заключительного этапа этого развлечения – битвы с уродливыми тварями, которых создал Темный Лорд. На этот раз бойцам выдавали волшебные палочки, что было, конечно, жестокой насмешкой. Ведь против этих существ палочка была бесполезной деревяшкой, если не знать специального заклятья, способного подавить хищнический инстинкт этих человекоподобных монстров.

Когда на арену вытолкнули едва держащегося на ногах после первых двух этапов Ли Джордана, которого он помнил как комментатора квиддичных матчей, Драко понял, что ему нужно немного проветриться.

Он едва успел приподняться с кресла, когда на свободное рядом с ним место сел Амикус Кэрроу.

– Драко, уже уходишь? – спросил он, скривив губы.

Вероятно, мужчина пытался изобразить на лице мягкую дружелюбную улыбку, но как это часто бывало в случае с Кэрроу, получилась какая-то хрень.

Кэрроу. Этот ублюдок подослал к нему Лавгуд с кучей следящих чар, чтобы узнать все его тайны. Драко ответил ему тем же, и полученная от все той же Лавгуд информация о намерениях Кэрроу его весьма заинтересовала.

– Да вот, хотел немного освежиться, – произнес Драко, опустившись обратно в кресло и одарив собеседника надменным взглядом. – Но я рад, что ты подошел, Амикус. Есть разговор.

– Правда? О чем?

Было видно, что Кэрроу занервничал.