Как сломать себе жизнь

Кейтлин Марнелл, Бетезда, штат Мэриленд».

Публикация (типа того) в Vogue стала лучшим событием моей жизни – даже круче того дня с рок-звездами!

Когда я не читала глянцевые журналы, то трудилась над собственным изданием. Нет, теперь уже не Beauty Oueen Magazine; то были детские шалости. Моим новым детищем стал настоящий тиражный журнал. (Юные читатели, ну-ка прикиньте: а если бы Интернет вдруг пропал – навсегда? Ни электронной почты, ничего. Как бы вы общались с незнакомцами? Ответ прост: вы писали бы свои блоги, посты и твиты на бумаге, а потом размножали на ксероксе и составляли самодельный журнал. Бумажный блог! Потом вы рассылали бы его по всему свету, а люди взамен присылали бы вам свои блоги. В конвертах! Клево, правда?) По крайней мере, идея была такая.

В 1997 году Сеть, разумеется, уже почти прикончила сообщества самодельных журналов, но я этого еще не знала. Я знала только одно: спускать все карманные деньги на рассылку почтовых марок и долларовых купюр тем, кто рекламировал свои издания в альманахе Factsheet Five. Будь у меня собственный журнал, я могла бы обмениваться с другими – о большем я и не мечтала.

Я решила назвать свое издание Alterna-Teen Retard – «Альтернативный подростковый тормоз»: не лучший заголовок, ну уж извините. Журнал представлял собой стопку листов формата А4. Я пользовалась ножницами, фломастерами, клеящим карандашом, газетными вырезками, цветной бумагой, наклейками, корректором-забелкой… всем, чем угодно. Макеты страниц получались жесткими и тяжелыми от «аппликаций» с обеих сторон. (Когда я в итоге стала снимать с них двусторонние копии, то сумела складывать листы пополам, и вышел журнал формата «дайджест»). Сверху на макет страницы наклеивались текстовые блоки: это были статьи о феминизме, музыке, рок-звездах, парнях, о моей безумной семейке… На обложке из разноформатных вырезанных из газеты букв я составляла надпись «ALTERNATEEN» в стиле «письма шантажиста»; «Retard» было выведено прописью. Ниже значилось: «1 доллар или обмен».

Я целыми днями корпела над журналом в тиши своей комнаты: писала от руки заголовки, клеила текстовые блоки, а потом отдирала их, компоновала и перекомпоновывала изображения. Прошло два месяца, потом три. Через четыре месяца Alterna-Teen Retard был почти готов к выходу в свет, но все еще нуждался в доработке. Потом я взяла его собой в лагерь «Рим-Рок» и работала над ним все лето.

В сентябре, к началу десятого класса, я трудилась над Alterna-Teen Retard уже седьмой месяц. Оригинал-макет состоял из восьми страниц, которые я прятала в специальной коробке из-под ботинок Doctor Martens под письменным столом. За работой я мечтала о дне X – то бишь дне ксерокса! Планировала напечатать сто экземпляров. Издержки производства возлагались на Мими, которая всегда дарила мне на день рождения сто долларов. Ох, скорее бы…

В том же месяце я поехала к Мими на запоздалое празднование своего пятнадцатилетия. Домой вернулась в воскресенье вечером с двумястами долларов в кармане. Прошла прямо в свою комнату, чтобы спрятать деньги в коробку Doctor Martens, где лежал оригинал-макет. Я открыла коробку. Его там не было!

Не было.

– Мама! – Я ворвалась в ее комнату. – Где он?

– А? – Она сидела в своем жаккардовом кресле и смотрела сериал «Элли Макбил».

– Мой журнал!

– Твой что? – переспросила мама, не отрывая взгляда от телеэкрана.

– Журнал, который я делала! – дрожащим голосом проговорила я.

Сериал прервался на рекламу.

– Ах, это! – Мать повернулась ко мне.

– Пожалуйста, отдай!

– Там было про секс. – Ее передернуло.

– Я уберу все, что скажешь! – завопила я. – Только отдай!

Мама покачала головой. Я ощутила приближение истерики.

– Там были просто ужасные вещи о твоем папе…

– Я УБЕРУ ВСЕ, ЧТО СКАЖЕШЬ! – Мама явно была озадачена. Я считалась послушной дочерью. – ТОЛЬКО ОТДАЙ!

– Тише…

– ОТДАВАЙ! – взревела я. – ЭТО ЕДИНСТВЕННЫЙ ЭКЗЕМПЛЯР! – Я ринулась к матери. Мне хотелось ее поколотить! Но вместо этого я упала на колени. – ПОЖАЛУЙСТА! – Отчаянный вопль: – ЭТО ЕДИНСТВЕННОЕ, ЧТО ДЛЯ МЕНЯ ВАЖНО! ГДЕ ОН? ОТДАЙ!

– Кейтлин… – проговорила мама.

– Я все сделаю, – выла я. Все еще стоя на коленях, я отчаянно пыталась достучаться до нее. – Пожалуйста, мамочка! Если ты меня любишь, ты должна его отдать. Ты не понимаешь! Пожалуйста! Пожалуйста!

Сцена затянулась. Но все было напрасно. Раньше мне удавалось выпрашивать у нее «недопустимые» диски и другой конфискат. Но сегодня все было иначе. Мама с веселым любопытством наблюдала за моими корчами. И я поняла, что дело плохо.

В конце концов мама призналась, что не может вернуть журнал. Она показала его отцу, а тот его уничтожил.

– Я не знала, что он так много для тебя значит, – сказала она.

Я выскочила из ее комнаты, бросилась вниз по лестнице в комнату отдыха, находившуюся в полуподвальном этаже нашего нового дома.

– А-А-А-А! – рыдала я в диванную подушку.