Как сломать себе жизнь

Но приглядимся. При росте метр шестьдесят два я весила сорок четыре килограмма. Вышеупомянутая сумка от Lanvin была битком набита оранжевыми аптечными пузырьками; если бы вы увидели, как я в них роюсь, то заметили грязь под ногтями и содранные о передние зубы костяшки пальцев. Подбородок воспалился от рвотных масс. Автозагар был неровный, потому что я наносила его под кайфом и на грани нервного истощения – его-то я и пыталась замаскировать автозагаром, – и под искусственным пигментом кожа больше всего напоминала «Труп невесты»[7]. Когда я, месяцами сидя на транквилизаторах, переставала расчесываться, стилист срезал у меня с загривка колтуны размером с мячик для гольфа. Из-за огромных мешков под глазами меня отстранили от показа мод на Mercedes-Benz Fashion Week: я бодрствовала сутками напролет. На протяжении месяцев я спала не более нескольких часов подряд. А без таблеток не могла уснуть годами. При том, что я писала статьи об уходе за волосами, кожей и ногтями, мое собственное тело неуклонно разваливалось.

Прежде мне никогда не доводилось бывать в цирковой VIP-зоне. Тут находился открытый бар и гигантские цветочные композиции; вокруг сновали официанты в черных бабочках с подносами мини-чизбургеров и прочей ерунды. А может, и с мини-порциями вишисуаза[8]. Ну вы поняли. В любом случае, я оказалась в этом гребаном «Цирке дю Солей» не по своей воле, а в качестве гостя крупного косметического бренда – одного из главнейших рекламодателей нашего журнала. Младшему редактору отдела красоты полагалось представлять издание на мероприятиях вроде этого: общаться, улыбаться, быть милой. Куда уж проще! Но мне это отнюдь не всегда давалось легко.

– Позвольте-ка, – остановила я официанта с подносом шампанского. – Спасибо, красавчик.

– Привет, Кэт! – нарисовалась рядом знакомая сотрудница пиар-отдела с планшетом в руках. – Огромное спасибо, что заглянула!

– Рада тебя видеть, – соврала я. До нас донесся гром аплодисментов.

– Вся шайка тут, – сообщила она.

Журналистка имела в виду привычную компанию бьюти-редакторов – моих коллег из всех известных глянцевых изданий: Teen Vogue, Glamour, Elle, Vogue, W, Harper’s Bazaar, InStyle, 0, Shape, Self. Каждый день я встречалась с ними на разных мероприятиях, но так и не притерлась. Я потратила много лет, чтобы пролезть в мир глянца: стажировалась, изучала выходные данные журналов, бегала по собеседованиям. Но теперь, став-таки одной из них, я чувствовала себя ущербной – неуверенной, не подходящей для той волшебной должности, которой я так добивалась, неспособной найти общий язык с этими шикарными женщинами-богинями. Я едва могла перемолвиться с ними парой слов! Возможно, мешала ударная доза аддерола – амфетаминового препарата, которым лечат синдром дефицита внимания. (И в каких же количествах я обычно принимала аддерол, спросите вы? В больших. Таблеток хватило бы для четырехсот инсталляций Дэмьена Херста «Аптека»! Таблеток хватило бы, чтобы подавить аппетиту всех голодающих детей мира! Таблеток… Ну, в общем, вы поняли.)

Я избавилась от опустевшего фужера и приблизилась к «шайке» с той тайной дрожью, которая всегда меня пробивала в подобных случаях. Несколько женщин приветствовали меня кивком.

– Как дела в Good Housekeeping? – поинтересовалась я у редактрисы, «хичкоковской» блондинки.

– В Cosmo, – вежливо поправила она.

– Шампанского? – Это был все тот же официант.

– Нет, благодарю, – отказалась редактриса из Cosmo.

– Конечно! – Пока я брала новый фужер, дама, прежде стоявшая спиной, повернулась ко мне лицом. Ею оказалась женщина из моих ночных кошмаров: вице-президент по маркетингу того самого (причем крупного!) косметического бренда. Только не это.

По сути, именно для того мое начальство из Lucky и отправило меня сюда сегодня вечером – чтобы пресмыкаться перед этой могущественной владычицей рекламного бюджета, вице-президентшей по маркетингу, которая не просто питала ко мне отвращение, но недавно видела меня под кайфом и в неглиже. Случилось это в выходные, во время пресс-тура в коннектикутский Mayflower Spa – один из самых роскошных оздоровительных центров на Восточном побережье. В числе других коллег я провела там две ночи в качестве гостьи вице-президентши и вышеупомянутого косметического бренда. В первый вечер подали шикарный ужин. Я ничего не ела. Потом добралась до своего делюкс-коттеджа, сбросила одежду, проглотила таблетку ксанни[9], догналась случайно найденной облаткой клоназепама с клубничным вкусом, которая прилипла к усеянной табачными крошками пачке жевательного мармелада «Скуби-Ду», завалявшейся на дне грязной сумки Balenciaga, и без чувств рухнула на старинную кровать с балдахином, застеленную пуховым одеялом.

Когда я очнулась, комнату заливал солнечный свет. На простынях от Frette остались следы губной помады. Рядом раздавались… раздавались чьи-то вопли. Стойте-ка, что такое? Я с трудом повернула тяжелую голову.

Рядом с кроватью стояла вице-президентша и… орала на меня!

А!!! Я же почти голая! Неверной рукой я попыталась нащупать пуховое одеяло.