Как смотреть на мир

Речь в этой книге пойдет главным образом о современности, однако значительная ее часть посвящена историческому обзору, прослеживающему корни современной визуальной культуры как научной сферы и как явления повседневной жизни. Акцент сместился, мы все реже вспоминаем про «медиа» и «месседж», да простит нас Маршалл Маклюэн (1964). Вместо этого мы создаем и исследуем новые архивы визуальных материалов, наносим их на карту, чтобы найти связи между визуальной культурой и культурой в целом, а также осмысляем тот факт, что видеть изменения мирового масштаба – это самая актуальная для нас задача.

Книга начинается с обзора эволюции автопортрета в вездесущее селфи. Селфи – первый визуальный продукт новой, сетевой, урбанизированной мировой молодежной культуры. Поскольку селфи берет начало в истории автопортрета, у нас будет возможность исследовать момент основания визуальной культуры как академической дисциплины, которая зародилась примерно в 1990 году. То, как мы себя видим, приводит к вопросу, как мы вообще что-либо видим, и к удивительным открытиям нейробиологии (глава 2). Сегодня человеческое зрение кажется нам чем-то вроде многофункциональной обратной связи, каковой его уже давно воспринимают художники и исследователи визуальной культуры. Увидеть не значит поверить. Так мы устроены, это что-то вроде игры. Однако то, что в повседневной жизни называется игрой, на войне становится «визуализацией» (глава 3). Вначале визуализация поля боя происходила в сознании военачальника, затем для этого стали использовать воздушные шары, самолеты, спутники, а теперь – дроны. Эти изображения мы получаем не напрямую, а через экран. Поэтому в главе 4 рассматриваются два примера создания объединенных сетью миров: вид из окна поезда и изобретение кинематографа с одной стороны, и вездесущие, подключенные к единой сети цифровые экраны – с другой. Может создаться впечатление, что эти экраны предоставляют неограниченную свободу, однако они тщательно контролируются и предлагают отфильтрованный взгляд на мир.

Ключевыми узлами этих сетей являются глобальные города, в которых живет большинство из нас (глава 5). В этих необъятных, плотно застроенных пространствах мы учимся видеть, а также не замечать потенциально неприятные зрелища, поскольку это каждодневное условие выживания. Мегаполисы выросли вокруг остатков имперских и разделенных холодной войной городов, предшествовавших им. Это пространства забытья, призраков и подделок. Мир глобальных городов был создан невероятной ценой. Теперь мы должны научиться видеть изменения в мире природы (глава 6). Или, если быть точным, мы должны осознать, каким образом люди превратили планету в один огромный артефакт человечества, самое большое из когда-либо созданных произведений искусства.

В то же время глобальные города все чаще становятся местом непрекращающихся волнений (глава 7). Молодежное большинство населения городов использует свою подключенность для утверждения новых способов самовыражения в социальных медиа, меняя таким образом значение политики: это и восстания в столицах развивающихся государств, в Каире, Киеве и Гонконге, и сепаратистские движения в развитых странах, от Шотландии до Каталонии. Живем ли мы в городах? Или в регионах? Или нациями? Или в политических блоках, вроде Европейского союза? Как мы представляем себе то место, где мы живем в рамках большого мира?

Время перемен

Сегодняшние изменения могут показаться небывалыми, однако в визуальном мире было немало похожих периодов драматических преобразований. Историку Жану-Луи Комолли принадлежит небезызвестное высказывание о том, что благодаря изобретению фотографии, пленки, рентгеновского излучения и других, ныне забытых, технологий XIX век стал «буйством визуального» (Comolli 1980). Усовершенствование карт, микроскопов, телескопов и других устройств сделало XVII век в Европе еще одной эпохой визуальных открытий. Рассуждая таким образом, мы могли бы дойти до первых космографических изображений мира на глиняной табличке, датированной 2500 годом до н. э. Но трансформация зрительных образов, произошедшая с момента появления персональных компьютеров и интернета, отличается масштабом, географическим размахом и тесной связью с цифровыми технологиями.