Как соблазнить плохого парня

Сегодня они займутся любовью. После этого она заснёт в его объятиях. Он мог привыкнуть к этому. Вот только он не мог. Это было запрещено. Они заключили сделку. У них была интрижка. Он пошёл на это с открытыми глазами, зная, как много он может потерять. Мэл была запретной территорией. Она заслуживала большего, чем он когда-либо мог дать.

После сегодняшнего вечера всё закончится, и жизнь вернётся в нормальное русло.

Даже если Адам никогда больше не будет смотреть на свою повседневность так, как раньше.

Он прервал поцелуй Мэл, провел ключ-картой в прорези наощупь и протиснулся внутрь. Пришла горничная, оставив кровать убранной, а в воздухе пахло кондиционером для белья и крахмалом. На комоде стояло ведерко со льдом, бутылка шампанского и два бокала.

— Что это? — Мэл отстранилась от него, подошла и взяла карточку, сбрасывая туфли-лодочки. Её тихий вздох удовольствия дошёл прямо до его паха.

— Комплименты для счастливой пары. Ой, это так мило. Хочешь немного?

— Конечно. — Он снял смокинг и ослабил галстук-бабочку, прежде чем расстегнуть воротник и закатать рукава рубашки до локтя. Он взял холодную бутылку из ведёрка со льдом и открыл пробку. — Полный стакан или половину?

— Половину. — Она подавила зевок. — У меня уже было немало полных бокалов внизу.

— У меня тоже. — Он налил им понемногу, затем протянул ей выпить. — Твоё здоровье.

— Твоё здоровье. — Мэл потягивала шампанское, глядя на него поверх края бокала. — Думаю, я не привыкла ко всем этим вечеринкам.

— Ну, тогда ты всех одурачила. — Он сглотнул, наслаждаясь прохладной жидкостью на пересохшем горле. — Все любили тебя. Они обращались с тобой так, словно ты Золушка на балу. Я бы сказал, что твоя трансформация завершена.

— Я бы тоже так сказала. — Она хихикнула. — Я танцевала, пока у меня не заболели ноги, и я прекрасно провела время. Я никогда не забуду, как кружилась на танцполе в твоих объятиях, Адам.

Узел напряжения в его животе затянулся ещё сильнее от её искреннего признания. Он был выше головы, но не мог отпустить. Не хотел. Ещё нет. Даже зная, что после этого всё между ними полетит к черту, сегодня он нуждался в ней больше, чем в кислороде.

Он отставил своё шампанское вместе с её, затем снова обнял Мэл.

— Я тоже этого никогда не забуду.

Она пришла к нему, потому что ей нужен был любовник, партнер в её сумасшедшем плане, а не постоянный партнер. Он должен был оставить её в покое. Отстранившись, он сменил тему на более безопасную.

— Семья Мигеля показалась милой. Камиллы тоже.

— Да. — Мэл рухнула на край огромной кровати. — Они замечательные и идеально подходят друг другу. Я люблю младенцев. Ты когда-нибудь захочешь детей, Адам?

— Никогда об этом не думал, — солгал Адам, и его голос звучал напряженно в его собственных ушах. Он не стал бы даже думать о том, как могли бы выглядеть их дети с её большими карими глазами и его кудрявыми черными волосами.

Неа. Вообще не заходил на эту территорию.

Он пожал плечами, сбросил туфли и выдернул полы рубашки из брюк.

— Действительно? Я видела, как ты смотрел на живот Камиллы, когда ребенок толкнул твою руку. Твои глаза были полны удивления. Это было…

— Что?

— Нет. — Мэл подвинулась, чтобы он сел рядом с ней на кровать. — Ты будешь смеяться.

— Я не буду. — Он взял её за руку, его большой палец чертил крошечные круги на её ладони, заставляя её вздрогнуть. — Я никогда не посмеюсь над тобой.

Она положила голову ему на плечо, не встречаясь с ним взглядом.

— Это было… сексуально.

— Да? — Он поцеловал каждый кончик её пальца по очереди, прежде чем взять один в рот, нежно посасывая, чувствуя себя более комфортно с физической стороной вещей, чем с эмоциональными аспектами происходящего. Мэл наблюдала за ним, её глаза потемнели от желания, а розовые губы приоткрылись. Его слова превратились в не более чем рычание.

— Как насчет этого? Это сексуально?

— Да. — Она подняла голову, её тёплое дыхание обдуло его лицо и послало дрожь желания по его телу. — Так сексуально. Я люблю тебя, Адам.

Его губы переместились к внутренней стороне её запястья, всё ещё целуя, облизывая и покусывая, несмотря на ударные волны и предупредительные сигналы, звенящие в его организме. Адам не торопился, потому что время — это всё, что у них осталось. Его сердце и душа ненадежно качались на канате.

«Я люблю тебя, Адам».

Боже, он хотел её так сильно, что ему стало больно. Он так сильно хотел услышать эти слова, что у него тоже сжалось сердце, но сейчас он не мог думать о них. Не тогда, когда она сводила его с ума своей опьяняющей смесью невинности и греховного обольщения, но его голова требовала, чтобы он больше не увлекался. Требовал, чтобы он наслаждался их оставшимися часами вместе, но не рисковал своим разбитым сердцем или своим будущим. Кроме того, её слова и чувства к нему всё равно скоро изменятся.