Как соль... или Ангелы девяностых (СИ)

   На кухне витали аппетитные запахи, на столе, прикрытый салфеткой, ждал завтрак. В сердце шевельнулась благодарность, зря он вчера так - Маргошка, как ни обижалась, покормить своего мужчину никогда не забывала.

   Но ёпрст, почему всё такое пресное, жрать невозможно, и солонка пустая, и в шкафчике, где хранился пакет с солью - тоже пусто.

   Чёртова девка! Нашла время правоту доказывать, может это последний в Мишкиной жизни завтрак, а она за своё! В гневе Мишка смёл тарелки на пол, и прямо по этому омлету-салату потопал на выход.

   Во дворе у зелёного жигуля, уже нетерпеливо переминался братуха-напарник, длинный сутулый Генка.

   - Ты чего, Миха, давай шевелись, опоздаем - Жорик в асфальт закатает, - испуганно выпучил и без того круглые совиные глаза друган.

   - Да и нах этого Жорика, если ещё будет кому закатывать.

   Мишка зло хлопнул дверцей, ему до слёз было обидно помирать вот так, с голодно-бурчащим желудком, даже не позавтракав в последний раз.

   - Поехали в шашлычную, пожрём напоследок, а потом, прямо к цементному и отправимся, как раз к встрече и приедем. Жорику, если что, скажем - жигуль заглох.

   Бледный, явно тоже не выспавшийся, Генка принял предложение без обычного энтузиазма:

   - Так нельзя ж вроде, а вдруг маслину в пузо поймаешь, говорят, если нажравшись - хана.

   - Заткнись, салабон - накаркаешь, пусть уж: "если смерти - то мгновенной, если раны - небольшой".

   Впоследствии, Мишка думал, именно эти полчаса, пока они с Генкой торопливо глотали переперчённый шашлык, запивая пахнущее дымом жирное мясо тепловатым пивом, сыграли в его судьбе поворотную роль.

   Ещё не доезжая до завода, парни услышали звуки отдалённой стрельбы.

   Оставив машину за поворотом, пригибаясь и прячась за кустами и высокими бурьянами, они побежали в сторону выстрелов.

   Дозорного хачиков Мишка срисовал первым, молодой "ара" напряжённо пялился в сторону заводской проходной.

   Подкравшись к нему со спины, Миха хорошенько приложил чёрного по макушке кирпичом, а потом и ещё раз, для надёжности - теперь скоро не очухается.

   Обшмонав тушку, они прилично пополнили боекомплект. Мишка набрал патронов и ТТэшку, а Генке достался самодельный дробовик - двустволка с отпиленными стволом и прикладом.

   Пробравшись на территорию и рассмотрев диспозицию, Мишка понял - Жорик в глубокой заднице.

   Пацанов загнали в здание развалившейся проходной, там одни стены остались. Им не давал высунуться пулемётчик хачиков. Засел на высотке, и лупил короткими очередями по окнам.

   Кто-то из бочаровских скупо отстреливался из-за продырявленной Поджеры, видно берёг патроны.

   Около простроченных очередями машин валялись несколько трупов - наши, понял Мишка: вон тот крупный, нелепо вывернувший шею мужик - Славка Карасёв, правая рука Жорика; а рыжий рядом - Кузя - Женька Кузнецов, одноклассник Генкин.

   Скорей всего, пулемётчик и положил пацанов, едва они из машин вышли - не собирался Хванчкара переговоры разводить.

   Всё ясно: как только у Поджеры закончатся патроны, чёрные под прикрытием пулемётчика подберутся к проходной и забросают пацанов гранатами, только фарш и останется - кирдык котятам, короче.

   Красную бандану Хванчкары Мишка приметил в расположенном чуть в стороне окопчике - хачик что-то азартно обсуждал с кунаками. Чёрные громко гыркали не по-русски и размахивая руками, показывали то на проходную, то на Поджеру.

   И тут у Мишки сам собой сложился в голове план.

   - Генчик, ползи к высотке и вали пулемётчика, нах.

   Генка опасливо посмотрел в ту сторону:

   - Он не дурак, один там сидеть, наверняка с охраной.

   - Бери ТТэшку - протянул пистолет Миха, я чуток подожду и отвлеку их, тогда и мочи.

   Дав время Генке, Миха подполз к вражескому штабу, и спрятался за куском торчащей из земли бетонной плиты.

   - Ну, небесный тёзка, архангел Михаил, не подведи - и, выдернув чеку, он швырнул в окопчик свой последний аргумент - "лимонку", прикупленную по случаю у знакомого вороватого прапора Пыжикова.

   Пыжиков, жадная скотина, мог и муляж продать, и если это так... но нет, настоящая, уберёг Михайла.

   От взрыва заложило уши и тоненько зазвенело в голове, по бетону забарабанили осколки и комья земли.

   Мишка осторожно выглянул из-за камня.

   От увиденного, так скрутило живот в рвотном спазме, что он выблевал не только утренний шашлык, но и позавчерашнюю пиццу.

   Кунаков разметало взрывом, и они валялись среди красно-бурых ошмётков серыми присыпанными землей холмиками. Хванчкара же, сидел привалившись к дальней стенке, сучил ногами в щегольских остроносых сапожках и судорожно пытался удержать руками ползущий из живота ливер, а из его рта и носа, широкой лаковой волной, лилась ярко-алая артериальная кровь.

   Пулемётчик озадаченно притих, и сквозь шум в ушах, Мишка услышал, как дважды громко бабахнул дробовик, а потом затукала ТТэшка - Генка сработал.

   А дальше всё в Мишкиной голове перепуталось и смешалось: они с Генчиком оказались героями, Жорик обнимал Мишку и при всех называл его братом, говорил, что обязан ему жизнью и вовек этого не забудет. Отдал под Мишкину руку уцелевших пацанов погибшего Карася, и назначил смотреть за южным краем рынка.