Как спасти царевну

– П-п-пус-с-ти!.. – уже ощущая под головой и плечами черную бездну, ничего не соображая от ужаса и беспомощной злости, студент ткнул пятерней левой, чудом освободившейся руки прямо в лицо противника. Он вспомнил, что где-то читал, что если сильно ударить по переносице нападающего, то…

Удар не получился: Агафон ощутил лишь, что рука его безвредно скользнула по глазам и по лбу врага.

Орел тоже это ощутил.

Он взвыл, как целая армия демонов, выпустил поверженного, раздавленного и уже готового отправиться в последний полет противника, впился пальцами в зажмурившиеся вмиг очи и стал их то ли тереть, то ли пытаться выковырять, душераздирающе мыча.

Агафон второго шанса ждать не стал. Он отпихнул от себя гвардейца что оставалось силы, и тот, слишком увлеченный своими глазами даже для того, чтобы закричать, полетел вниз.

Измочаленный, но не побежденный волшебник, не решаясь встать так близко к краю, откатился метра на полтора от места схватки и, пошатываясь, с третьей попытки поднялся на ноги. Понимая, что времени на осмотр повреждений, стоны и страдания у него нет, а если он не поторопится, то никогда и не будет, он по возможности быстро прошествовал к месту содержания Иванушки, где тот все это время безуспешно пытался дотянуться до выпавшего у Орла меча.

– Агафон!!! – воскликнул царевич, разглядев, наконец, лицо того, кто возвращался. – Как я рад, что это ты!

– А уж я-то… – прошамкал разбитыми губами чародей и поднял меч. – Смотри, похоже, это твой!

– Я уже разглядел! – горячо подтвердил царевич. – Руби скорее цепи – ключ не нужен!

– Точно!..

Несколько осторожных взмахов, оставивших Иванушку лишь с несколькими новыми прорехами в костюме – и пленник был на свободе.

– Молодец, Агафон! – Иван хотел хлопнуть мага по плечу, но подумал о только что завершившейся схватке, заключавшейся главным образом в избиении мага, и воздержался. – Куда теперь?

– Вниз, – кивнул он на зияющий тусклым светом квадрат в полу.

И друзья – Иван с мечом наголо в авангарде – бросились к нему.

Первое, что увидел царевич, заглянув в люк, была беда, гигантскими скачками поднимающаяся по отчаянно раскачивающейся и вопиющей на разные деревянные голоса лестнице. Не задумываясь, он моментально перерубил бревна-крепления в радиусе досягаемости руки с мечом и с угрюмым удовлетворением пронаблюдал, как вся древняя, как сама башня, конструкция, облегченно проскрипев, медленно обрушилась вниз, унося с собой умрунов.

Потом лукоморец поднялся на ноги и посмотрел на Агафона.

Под размазанными по всему лицу крови и грязи тот, наверное, стал еще бледнее.

– Все, – виновато пожал царевич плечами. – Лестницы больше нет. Что у тебя по плану на этот случай?

Чародей стал похож на сорванный с клумбы цветок. Не меньше недели назад, мысленно уточнил Иванушка.

Ссутулившийся, с потухшим, как огонек свечи на ветру, взглядом, он бессильно опустился на холодный каменный пол.

– Что-что… Сидеть и ждать, пока не прилетит беда и не снимет нас… меня, по крайней мере, отсюда…

– Кхм… – Иван чувствовал, что не может осуждать чародея за так скоротечно завершившуюся операцию по их спасению – частично потому, что осуждение изначально было чуждой для него территорией, частично – потому, что дельные мысли обходили и его собственную голову стороной.

– Извини.

– Да ладно… Ты попытался. И у тебя почти получилось. Когда они прилетят – мы… я буду сражаться до последней капли крови.

– И я!

– Кстати, ты не спрашивал у деда, что ему от меня надо?

– Нет. Зато я узнал, что ему надо от меня.

– И что же?

– Тоже потом объясню… Если живы будем.

– Послушай, Агафон… – подозрительно покосился на него Иванушка. – Ничего личного, конечно, но чем это так пахнет?

– Пах… Кабуча! Я же нес тебе колбасу! А это проклятый капитан так меня пнул под самые огурцы, что у меня, наверное, весь сыр в лепешку!..

– Здорово! Значит, будем есть сырные лепешки!

– На, держи, – чародей сгрузил перед царевичем содержимое своих карманов и спасшее ему жизнь колбасное ожерелье. – Это все тебе. Я уже обожрался, и у меня аппетита нет.

– Думаешь, у меня он ешть… – прошамкал Иван набитым ртом. – Агафон, пошмотри… По-моему, шветлее штало… Шкоро рашшвет, што ли?

– Рашш… рассвет? Да рано, вроде…

Маг приподнялся и осторожно подкрался к лишившемуся парапета краю башни.

– Это пожар! – весело обернулся он к Ивану. – Смотри! Замок горит! На пятом этаже! Я узнал! Я оставил светильник на кипе бумаги, а сквозняк от разбитого окна его, наверное, перевернул!..

– Что там? Тюрьма?

– Библиотека!

– Библиотека… – в голосе царевича прозвучала такая боль, как будто в огне оказалась его рука. – Какая жалость…

– М-да… Жалко, вообще-то, – передумал радоваться после короткого раздумья и Агафон. – Но, с другой стороны, стало светлее, и у них появилось, чем заняться, кроме нас.

– Светлее, – подтвердил угрюмо Иван. – И нас лучше видно.

– Т-с-с-!.. Слышишь? – Агафон подскочил и впился в плечо друга. – Летят! Ну, сейчас они у меня получат сюрпризик-другой!

– Что ты сделаешь? – царевич занял выжидательную стойку с мечом наготове.