Как сперли ворованный воздух. Заметки о «Тихом Доне»

« У выхода под оглушительный грохот приветственных криков Корнилова подняли на руки, понесли. Сильным движением плеча Листницкий оттер в сторону какого-то сановитого господина, — успел схватиться за мелькнувший перед его глазами лакированный сапог Корнилова . Ловко перехватив ногу, он положил ее на плечо и, не чувствуя ее невесомой тяжести, задыхаясь от волнения, стараясь только сохранить равновесие и ритм шага, двинулся, медленно влекомый толпой, оглушенный ревом и пролитой медью оркестра » (ТД: 4, XIV, 133).

Отметим и совпадение характерных для Крюкова особенностей диалекта:

« Судья Толмачов икнул и добавил: – Выясни  косвенные этому делу факты ...» ( Крюков . Колдовской процесс.)

« Фельдфебель выяснил командиру батальона обстановку , и батальон, перейдя мост, разделился …» (ТД: 4, III, 35).

« За карафашкой — санитарные повозки, затем хозяйственные двуколки, в хвосте – фуры с мешками, чемоданами, сундуками, брезентами и кипами прессованного сена, „Мерседес“ взволнованно фурчит  у левого подъезда обители » (Крюков. «Группа Б.»).

« После выстрела самодельная пуля вылетала из ствола растопленным свинцовым комочком, летела с диким воем и фурчаньем , но разила только » (6, XXXVIII, 239)

 « Генерал, объезжая их, слышал, как кто-то, шмурыгнув носом , с почтительным восхищением протянул: – Ну и зе-ле-нил!..» » (Крюков. «Группа Б». V. «Белая муть »).

« шмурыгает носом » (ТД. 5, VIII, 235)

« руки их шмурыгали  затворы винтовок » (ТД. 6, XLIV, 281)

 «– Окромя некому, потому что эти народы русские тем и дышат: чародейством и мошенством!.. Они нас, казаков, скоренили !..

– А вы не скоренаете? – обличительным тоном возражает обвиняемая.

– Молчи!.. наброд!.. – сурово кидает в ее сторону обвинитель » (Крюков. «Колдовской процесс»).

«– К Аникушке пойду, посижу трошки.

– И когда ты находишься? Искоренили карты: что ни ночь, то им игра » (ТД: 2, XII, 178).

При этом очевидно, что Крюков перечитывает себя и, когда находит неточность, старается исправить ее (хотя бы в новом тексте):

« На позициях глухо потрескивали  ружейные залпы …» (Крюков. « Группа Б.  (Силуэты). III. Звинич)

«… сухо потрескивали  одиночные выстрелы …» (5, XXX, С. 391)

Со словом Крюков работает, скорее, как не прозаик, а как поэт, стремясь от умозрительного к зрительному:

«… окружил его шумным ливнем криков » (Крюков. «Группа Б. IV. «Праздники»).

Сравним: « Голубой ливень клинков » (ТД. 3, XIII, 335).

Врезавшаяся в память деталь заставляет писателя вновь и вновь к ней возвращаться:

 « Он обобрал сосульки с усов …» (Крюков. Группа Б. V. Белая муть).

« Атаман…обдирал мизинцем сосульки с бороды. Позади, у хлопающей двери – пар, давка, звучные хлопки сморканий » (ТД. 2, VII, 149)

«… обдирая сосульки с бороды …» (ТД. 2, XXI, 222)

«… содрал намерзшие на усах и бороде сосульки …» (ТД. 5. XIII, 278)

«.. содрав с усов, покидал к порогу сосульки …» (ТД. 6. 15, 124)

Иногда, впрочем, найденный оборот разделяется на два, чтобы появиться в разных местах нового текста: