Как Сталин Гитлера под «Монастырь» подвел

На протяжении этой напыщенной и насквозь лживой, захлебывающейся в истерическом экстазе речи реакция глубоко разочарованных и возмущенных офицеров становилась все более враждебной. В их взглядах, жестах и словах явно прорывался закипавший гнев. Те, кто, возможно, до самого последнего момента уповал на обещанное спасение, теперь с растущим ужасом осознали, что на родине, где родные все еще надеются увидеть их, 6-ю армию окончательно списали со счетов. Все мы поняли, что сейчас прослушали панихиду по самим себе. Стало быть, от нас хотели, чтобы мы преподнесли в подарок к десятой годовщине Третьего рейха новый героический эпос. Итак, на родине нас уже официально похоронили! Списаны и похоронены! Таково было удручающее впечатление от кощунственной речи Геринга на нас, корчившихся в муках сталинградского ада.

Сообщения немецких газет и радио в унисон с речью Геринга позднее пытались создать впечатление, будто фельдмаршал в тот момент, когда в его убежище ворвались русские, собственноручно сжигал секретные документы, а генералы якобы до последнего момента лежали у пулеметов и продолжали отстреливаться, но были скручены навалившимися на них врагами. Соответствующие картинки старались показать немецкому народу и иллюстрированные журналы, публиковавшие с этой целью фальсифицированные фотографии. Однако в действительности дело обстояло иначе. Мы подсчитали, что из южного и центрального участков „котла“ в плен вместе со своими штабами сдались более 15 генералов. Позднее я узнал о том, что многие из этих генералов и старших офицеров направились в плен даже с тщательно упакованными большими чемоданами».

В тот же день Паулюс отправил фюреру радиограмму: «Конец нельзя оттянуть более чем на 24 часа». В ночь на 31 января Гитлер по радио передал приказ о производстве Паулюса в генерал-фельдмаршалы, повышение получили еще 117 генералов и офицеров. На окруженных фашистов ливнем хлынули Рыцарские и Железные кресты. Гитлер ожидал, что обласканные войска ринутся искать смерть в бою. «В истории не было случая, чтобы германский фельдмаршал сдался в плен», — заметил Гитлер Йодлю.

В это время в Сталинграде, в грязи, копоти и вони штаб Паулюса доживал последние часы. Начальник штаба, генерал Шмидт, остановил офицеров, направившихся было к Паулюсу с поздравлениями: «Пусть спит. Он может узнать о своем производстве и завтра утром». Паулюс, проснувшийся поутру генерал-фельдмаршалом, задал окружающим уже ставший традиционным вопрос: «Не нужно ли мне застрелиться?»