Читаем Как стать искусствоведом полностью

Как стать искусствоведом

– Пока чай заваривается, вы можете провести незаметную психологическую обработку того, кто с вами за одним столом. Если среди вас есть психологи, они знают: когда несколько раз подряд глубоко вдохнуть и выдохнуть, то размягченный чаем собеседник непременно обратит на вас внимание. А вы уже сумеете развернуть беседу так, чтобы расположить его и управлять им, подчинить его себе.

А. Д. заинтересовался:

– Здорово. А то я никогда не мог по утрам подчинить себе женщин.

Еще нюхали по кругу плошку сухой заварки зеленого чая. Кто-то сразу сказал: «Сено». Я добавил: «Свежее». Попили чай, нам предложили обменяться чашками и их понюхать, дескать у каждого остался свой аромат, хотя чай у всех одинаковый. Я понюхал чашки у соседей. И точно – у одного пахнет дезодорантом после бритья, у другой – кремом для рук.

Барышня рассказывала, как наблюдать кипение воды: сначала вроде бы оно называется «жемчужные нити», потом нефритовое, кажется, ожерелье, потом «шум ветра в соснах». Пока говорила, не уследила за примусом, благо перед ней стоял. Чай поднялся шапкой и залил пламя. Она пошла к нашему офисному чайнику и без затей вскипятила в нем воды, а потом бестрепетно долила ее в свой прозрачный сосуд с громокипящими образами.

Потом, разливая горячий чай, попала мне на палец. Я еле удержал свою пиалушку, а она, от смущения, плеснула на мою руку еще. Потом нечаянно перевернула свечку, и, когда церемония кончилась, наша лаборантка отскребала ножницами парафин с нового стола, к возмущению хозяйственной Светы.

В подарок отделу – идея Н. Ю.: «не все же вам водку пить» – оставили набор для церемонии и гипсовый поднос с китайской фауной в стиле «кошмар больного кондитера».

В рабочем режиме

Заседание в отделе. Е. Ю. и О. В., как и обычно, сидят на максимальном взаимном отдалении. У О. В. инициатива:

– Друзья, мы ведь всего столько знаем, столько всяких историй, которые происходили с работами! Давайте их записывать и пополнять наш архив, пусть каждый возьмет на себя по одному художнику!

В. Г. тут же:

– Я не возьму.

А. Д. мгновенно:

– Перцович, а зарплату ты берешь?!

О. В. продолжает:

– Я вот помню, например, чудесную историю, как мама Тимура приклеила на его работу Антиноя!

Рядом со мной, где сидит Е. Ю., атмосфера мгновенно разогревается, как при запуске звездолета. Смотрю, действительно, звездолет завис на низком старте, весь в пламени и искрах. С борта доносится перекрывающий звук двигателей голос рулевого:

– Мама Тимура ничего подобного никогда не делала!

Я разворачиваюсь в сторону байконура и спрашиваю:

– А как на самом деле всё было?

Е. Ю. образцовым театральным шепотом мне отвечает:

– Это была работа Сотникова, в центре которой была такая черная поземь. Работа висела в коридоре, мама ходила мимо, и ей это пустое пространство не нравилось, она вырезала фотографию Бориса Гребенщикова из журнала «Огонек» от 18 июля 1989 года и приклеила на эту поземь. Кстати, надо бы узнать, отклеилась она или нет, работа ведь у нас хранится.

О. В. продолжает бодро вибрировать на безопасном отдалении, как бы не слыша переговоров на космодроме. В. Г. за спиной Е. Ю. наклоняется ко мне:

– А мама Леонардо да Винчи нарисовала Джоконде усы, вот ведь тоже история была!

Памятка

Звонить коллегам – не друзьям, а сотоварищам по профессии – рекомендуется только в рабочие дни и часы. Любой ваш месседж так или иначе будет связан с искусством, а это – насильственное возвращение в рабочую обстановку специалиста, который, возможно, с дремотным наслаждением смотрел банальнейший сериал.

«Искусством искусствоведы в нерабочее время не занимаются!» – запомните эту легенду для художников и утверждайте ее как закон для непосвященных. Иначе вам будет некогда творчески работать в свободное от службы время.

Разговаривать с коллегами с элементарной учтивостью недостаточно, чтобы им запомниться. Быть в беседе избыточно острым опасно утомлением собеседника. Лучший вариант – смесь деликатности и цинизма. Пропорции подберите самостоятельно.