Как стать переводчиком?

В Вене нас встречали человек пять во главе с советским представителем в Институте мира — профессором Виктором Михайловичем Чхиквадзе. В целом дорога не была обременительной, тем более что чемоданы председателя Верховного Совета Украины в Москве и Вене таскали провожающие и встречающие.

ВЕНА — РИМ. Два дня в Вене в ожидании поезда в Рим я бездельничал, если не считать долгих разговоров за столом у гостеприимного профессора, грузинская кухня русской жены которого доставляла мне огромное удовольствие и навевала воспоминания о детских годах, проведенных в Тбилиси. В Вене мне всё было знакомо, так как недавно на очередном фестивале молодежи я уже знакомился с достопримечательностями города в компании уже прославленной после ленты Г. Чухрая «Сорок первый* киноактрисы Извицкой и еще неизвестной, но уже очаровательной выпускницы хореографического училища Екатерины Максимовой, которых собрал под свое крыло жизнерадостный вождь комсомола С. Павлов.

Поезд Вена — Рим мало чем отличался от наших советских поездов, если не считать явно выраженной тенденции к экономии средств и материалов. Так, миниатюрные по сравнению с отечественными вагоны, более узкая колея и большая скорость движения приводят к неимоверной тряске, которая мешает спать, в том числе и в редких спальных вагонах. Иностранцы приучены в поездах сидеть, даже когда предстоит ехать ночью: так можно сэкономить значительную сумму денег. Мы, а к нам до Рима примкнул и В. М. Чхиквадзе, ехали в спальном вагоне. С нами был председатель Верховного Совета Украины и, кроме того, за нас платило государство. Купе в спальных вагонах Европы имеют только два спальных места и, в отличие от наших, предоставляются лицам одного пола (если только это не одна семья). Мне в соседи достался симпатичный итальянец, который хорошо изъяснялся по–француз–с к и. Он очень был удивлен, что его соседом о к а з а л с я москвич, и с интересом расспрашивал меня обо мне, о моих спутниках и о жизни в Советском Союзе. Общались мы и на политические темы, причем он охотно соглашался со мной, что наше равенство, отсутствие безработных, бесплатное образование и здравоохранение — все это впечатляет, особенно на фоне большого количества итальянских безработных, малолетних попрошаек, которые буквально осаждают (как я позже в этом убедился) прохожих в Риме. В то время, и особенно на фоне хрущевских реформ, советские люди смотрелись достаточно крепко стоящими на ногах в Западной Европе, которая только начинала обретать экономическую стабильность и в которой коммунистические идеи пользовались определенной популярностью, особенно в Италии.

В этих путевых беседах всё больше проявлялась для меня еще одна грань деятельности переводчика: умение самостоятельно отстаивать политические позиции своей делегации. Это умение особенно высоко ценится в рейтинге переводчика–референта. Переводчик может иметь любые политические взгляды, исповедовать самые различные идеи и религии, но в процессе работы с делегацией он обязан помогать ей, а не разрушать ее усилия. Иначе ему не следует соглашаться на сотрудничество с организацией, пригласившей его для совместной деятельности.

Рано утром проехали Венецию, этот город–сказку, выплывший из рассвета и оставшийся для меня мечтой за границами ничем не примечательного вокзала. Через пару часов нас ждал Рим.

РИМ. Вечный город встретил наш поезд ласковым теплом и веселой солнечной погодой. Представители итальянской организации борцов за мир доставили нас в отель «Юнеско», находящийся недалеко от вокзала Терминус, на который мы прибыли. Каждому из нас предоставили отдельный номер, естественно с телефоном, к которому я был привязан всё время нахождения нашей скромной делегации в гостинице. И А. Е. Корнейчук и В. М. Чхиквадзе были без переводчика беспомощны. Конечно, и мне было трудно с итальянским, который был мне доступен главным образом с позиций французского языка. Впрочем, в отеле большая часть обслуживающего персонала изъяснялась на французском и английском языках.

В Риме к нам присоединился И. Г. Эренбург, который присутствовал на встречах с представителями итальянской общественности, а также отметил с нами 69-ю годовщину своей бурной жизни. Но большую часть времени он проводил с итальянскими друзьями: писателями, художниками, кинодеятелями. Кстати, благодаря ему мы попали к Ф. Феллини, который на своей студии устроил для нас просмотр своего нового фильма «Сладкая жизнь». Я сидел рядом с А-Е. Корнейчуком и время от времени переводил ему шепотом реплики персонажей картины, которые я понимал с пятого на десятое. Кинокартина «Сладкая жизнь» в моем переводе на «шефа» особого впечатления не производила, и он в середине фильма заявил, что ему надоело, и лишил меня тем самым удовольствия досмотреть шедевр знаменитого итальянского режиссера.