Будучи агентом нашей разведки, он купил в Женеве небольшую фотостудию и занялся мелким бизнесом, выполняя при этом задания из Москвы. Великолепно говорящий на французском языке, умный, красивый молодой человек стал быстро преуспевать и как фотограф, а главное как разведчик, поставляющий в Москву необходимую информацию. В этот солнечный майский день он вышел из своей фотографии на тихую улочку, как бы отстраненную от мирских забот преуспевающего города мелких буржуа и эмигрантов, для того, чтобы подышать благословенным воздухом Швейцарии в отсутствие требовательных клиентов. Улица, на которой находилась фотография, постепенно поднималась к подножию гор, окружавших Женевское озеро. Преуспевающий фотограф закурил и погрузился в свои беспокойные мысли. В это время на пустынной улочке показался прохожий, который, не торопясь, поднимался, внимательно рассматривая витрины небольших лавочек. Походка этого человека фотографу показалась знакомой. Привычная настороженность разведчика заставила его присмотреться к идущему в его сторону человеку. Каково же было удивление молодого бизнесмена, когда в приближавшемся господине он узнал своего бывшего преподавателя, с которым в свое время любил умно спорить по нерешенным вопросам теории перевода. Он быстро затушил сигарету и вошел в свою фотографию. Закрыть ее на ключ было поздно, так как такое действие могло вызвать подозрение не только прохожего, но и какого-нибудь постороннего наблюдателя, что было для него совершенно неприемлемо. Прохожий, а это, как вы поняли, был я, подошел к витрине фотографии. На плече у него висел фотоаппарат, что говорило о возможности получения в данном случае нежелательного для хозяина фотографии заказа на проявление пленки или печатание карточек. Это были сложные минуты в жизни моего бывшего студента. Заход в мастерскую гражданина СССР сам по себе способен был вызвать подозрения у служб безопасности Швейцарии, заход же приезжего офицера из Советского Союза мог привести к провалу успешной деятельности нашего разведчика. «Страшный» прохожий, постояв у витрины, и как всякий истинный гражданин своей страны, пожалевший истратить несколько швейцарских франков на проявление пленки и печатание снимков, пошел дальше по благопристойным улицам Швейцарии.
Все это я узнал позже, когда через пару лет алчный полковник Пеньковский предал свою Родину, а вместе с ней и наших разведчиков в ряде стран. Моему бывшему ученику пришлось прервать свой швейцарский бизнес и возвратиться домой, где, впрочем, он добился очевидных успехов на поприще ученого.
Но вернемся к моей командировке. Самолет швейцарской компании Сюисс-эр, вылетев из Брюсселя, приземлился в Цюрихе, откуда в ту же ночь работники нашего посольства доставили меня в Берн, столицу Швейцарии. В этом небольшом уютном городке мне довелось провести всего пару дней. Почему-то наиболее яркие впечатления от Берна, если не считать 20 швейцарских франков, оставленных за ночлег в гостинице, у меня связаны с парой медведей в центре города (живой символ города) и парламентом, работающим с четырьмя языками: немецким, французским, итальянским и отчасти ретороманским, — и все это на 6 миллионов человек, проживающих в этой уютной стране.
В Женеву я ехал на машине одного из работников посольства, что дало мне возможность еще раз насладиться пейзажами Швейцарии и живописно расположенными городками на берегу Женевского озера. Так я оказался в мировом центре перевода 50‑х — 60‑х годов, поскольку в нем находилось первое и в то время лучшее учебное заведение, специализирующееся на подготовке переводчиков, и лучшие переводческие силы, сосредоточенные в Европейском отделении ООН, преемнике знаменитой Лиги Наций, штаб-квартира которой размещалась в великолепном дворце, специально построенном с этой целью в 1936 году и располагавшем десятью прекрасно оборудованными залами синхронного перевода.
Именно здесь меня ждало постижение профессиональной тайны великих асов последовательного перевода — переводческой скорописи.
20. ЖЕНЕВСКАЯ ШКОЛА ПЕРЕВОДЧИКОВ И ПЕРЕВОДЧЕСКАЯ СКОРОПИСЬ