Как стать волшебником

И папа решился.

— Знаете, — сказал он, обращаясь к Толстому и слегка касаясь его руки, — я чувствую, что мы можем легко разрешить все разногласия.

Толстый удивленно посмотрел на него и взял бумаги со стола.

Папа улыбнулся и придвинулся к нему ближе. Обговорив две-три непонятные для Янеша вещи и почти ничего не изменив, они поставили свои подписи. Папа вздохнул с облегчением и искренне сказал:

— Ну вот, как гора с плеч.

— С облегчением, — как бы про себя произнес Янеш.

И все засмеялись. Атмосфера явно потеплела.

Прощаясь, мама сказала Толстому:

— Приятно провести вечер в такой теплой компании.

Толстый польщено улыбнулся:

— У вас чудесный мальчуган. И толковый муж. Терпеть не могу, когда на меня давят, но он, кажется, к каждому может подобрать ключик.

Мама улыбнулась. Она была довольна и вечером, и переговорами. Ее интересовал только один вопрос — как Олег догадался, что нужно говорить другими словами?

И пока Янеш умывался перед сном, она спросила:

— Дорогой, проясни для меня одну вещь. Как ты догадался, что нужно использовать другую систему в разговоре?

Папе ужасно не хотелось признаваться, что ему подсказали, и он ответил:

— Не знаю, как-то автоматически получилось.

Мама покачала головой, но ничего не сказала. Взрослые папы, они как мальчишки, только в костюмах. И делают вид, что они строгие, важные и все знают. И им ужасно не хочется признавать свои незнания или другие упущения. Не верите? Понаблюдайте за своим папой. Конечно, со временем и папы взрослеют и мудреют, но тогда они уже становятся дедушками. И в это не верите? Тогда сравните своего папу и дедушку.

Янеш уже лежал в постели, когда мама зашла поцеловать его на ночь.

— Ма, а правда у папы здорово вышло? — спросил он.

— Ты подсказал, — догадалась мама.

— Ну, немножко. Ма, а почему люди, когда разговаривают, то не обращают внимание, каким языком пользуются их собеседники?

Мама задумалась.

— Ну, во-первых, ты тоже так поступал, пока не узнал, как нужно. Вот и люди не знают.

— А папа? Папа знал?

— Вообще-то знал, но забыл. Это бывает и у тех, кто знает. Человек настолько занят тем, что сам говорит, и тем, что потом скажет, что почти не слушает другого.

— Я думал, так только у детей, — разочарованно сказал Янеш.

— Увы! Взрослые в этом тоже дети. Люди предпочитают слышать то, что им слышится, а не то, что им говорят. Поэтому и ловятся на крючок.

— А как же быть?

— Просто будь. Ты — знаешь, я — знаю. Смотри, слушай, ощущай. И поступай в соответствии с твоими знаниями. Только помни — большие знания — большая власть. А большая власть — это всегда большой спрос. Ну, ты у меня умненький, разберешься, — и мама поцеловала Янеша; — спи спокойно, роднулька моя, спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — ответил Янеш. И уснул.

Глава XIII

Проснулся он от того, что Мусьма, потягиваясь, запустила свои когти в его колени весьма ощутимо. Почувствовав, что Янеш вздрогнул, кошка тут же убрала когти и потерлась пушистой мордочкой о его подбородок, как бы извиняясь. Она спрыгнула на пол и шуршала сзади, выбираясь наружу.

Янеш решил немного прибраться. Весь пол кабинки был усеян крошками и кусочками от вчерашнего ужина. Янеш осторожно стал сметать все к шлюзу, а Мусьма — убирала мусор дальше. Янеш еще раз махнул веточкой, и что-то загремело. И тут у него душа ушла в пятки — этим «чем-то» был Хрустальный Язык. Янеш удивился, откуда он здесь, но поразмыслив, вспомнил, что там в колодце, перед тем, как спасать котов, он поймал манипулятором что-то сверкающее. Тогда было не до того, а вот теперь… Янеш осторожно протер Язык платком, очищая его от пыли и налипших крошек. Да, искуснейший мастер сотворил все эти вещи! Полюбовавшись еще не много, Янеш завернул Хрусталь в тот же платок. Потом, подумав, достал Глаз и Ухо и все три предмета разместил у себя на поясе. Пора было ехать. Коты уже позавтракали и закончили умываться. Мусьма влезла в кокон к Янешу, Торстур пристроился сзади, на манипуляторе, и кокон тронулся.

Они ехали через цветущий сад. Яблони сменялись сливами, сливы — вишнями, вишни — еще какими-то деревьями, а сад все не кончался. Янеш любовался его цветами и жалел лишь об одном — в коконе, увы! не чувствовался запах. Да, Янеш сетовал на это свойство кокона и не знал, что именно это когда-то спасет жизнь ему и его друзьям.

Вскоре сад кончился, и кокон въехал в долину, где, куда ни глянь, всюду цвели огромные розовые кусты. Розы были всякие: белые и желтые, розовые и багровые, всех возможных цветов и оттенков, попадались даже голубые и бледно-зеленые.

Осторожно объезжая куст за кустом, компания продолжала ехать вперед, туда, куда указывали хрустальные предметы.

Мусьма, устав от такого разнообразия, спала свернувшись в клубочек. Солнышко припекало и в коконе становилось все жарче и жарче. С Янеша пот катился градом и очень хотелось пить.