Как стереотипы заставляют мозг тупеть

Его семинары – это вид такой идеи, которая принесла ему премию МакАртура для гениев в начале его карьеры. Эти идеи полагаются на погружение в сложную математику и, возможно, прежде всего, на учебу в группах – метод, который его успех помог распространить по всей стране. Чернокожие студенты на его первых семинарах в Беркли, например, превзошли все другие группы в первый год курса по математическому анализу. Существенная часть всех американских женщин, которые продолжили изучать математику в аспирантуре Соединенных Штатов, приходят после математических семинаров Трейсмана в Техасском университете.

Но здесь я хочу подчеркнуть еще одну важную часть его работы: антропологическое исследование, которое он провел в начале своей карьеры, стало исследованием из которого и родилась идея его семинаров. Оно началось с наблюдения, которое он сделал во время преподавания первому курсу математического анализа в Беркли (то же самое наблюдение, которое мне предстояло провести позже, когда я посетил Мичиганский университет и увидел оценки черных и белых студентов, разделенных по баллам за АОТ): черные студенты отставали. На первом курсе по математике, среди студентов, которые имели аналогичные баллы АОТ по математике, когда они поступили в Беркли, чернокожие студенты регулярно получали более низкие оценки, чем белые и азиатские студенты. Я всегда думал, что одной из основных идей Трейсмана было понимание, что подобное положение вещей не следует считать нормальным, что эта ситуация не должна быть. Здесь и началась его антропология.

С их разрешения он начал буквально следовать за своими учениками повсюду, наблюдая за ними в их жизни вне класса. Он наблюдал, как, где и с кем они учились. Он проводил время в их комнатах общежития, ходил с ними в библиотеку. Он тусовался с ними.

Вскоре в его поле зрения появилась групповая разница, в которой чернокожие и азиаты отличались больше всего с белыми посередине. Азиатские студенты учились в группах официально и неофициально больше, чем чернокожие и белые студенты. Такая практика принесла серьезные преимущества в изучении матанализа. Над домашней работой трудились несколько голов так, что, если один человек не мог решить задачу, получалось у кого-то другого, и он мог бы объяснить ее другим студентам. Они могли тратить больше времени на понятия, связанные с матанализом, и меньше времени тратить на подсчеты в домашнем задании. Это сократило время домашней работы. Недоразумения можно было быстро выявить и исправить, даже когда они шли от преподавательского состава. Азиатские студенты также мало разделяли учебную и общественную жизнь. Учеба в библиотеке субботним вечером считалась общественной жизнью группы друзей, связанной, в частности, совместным изучением и выполнением математических задач.

Белые студенты учились более независимо. Но они охотно обращались за помощью к другим студентам и ассистентам преподавателей. Они говорили о математическом анализе вне класса, даже сравнивали записи о трудных задачах, но сосредоточили свою социальную жизнь меньше на учебе, чем азиатские студенты.

Черные студенты, как обнаружил Трейсман, работали контрастно обоим стилям. Они были очень независимы, совершенно конфиденциальны в своей работе. После занятий они возвращались в свои комнаты, закрывали дверь и продирались сквозь долгие часы учебы – больше часов, чем и у азиатов, и у белых. Многие из них первыми в своей семье поступили в колледж, они несли надежды своей семьи. То, что Трейсман увидел, сидя на двухъярусной кровати, наблюдая за многими своими чернокожими учениками, разъяснило, что с ними происходило на его занятиях. Не имея возможности ни с кем поговорить, но испытывая необходимость определить, правильно ли они поняли концепцию задачи, студенты были вынуждены проверять ответ в конце книги. Они тратили значительное время на это, что заставляло их сосредоточиться меньше на понятиях матанализа и больше на сверке подсчетов с ответами в книге. Такая тактика ослабила их знание понятий. Несмотря на большее усилие, они часто работали хуже на тестах, чем белые и азиаты – те, кто, они знали, учатся не больше и даже меньше, чем они. В свете расового стереотипа, висящего в воздухе над их головами, такой опыт приносил разочарование, которое заставляло их задуматься, на своем ли месте они находились.