Как стереотипы заставляют мозг тупеть

Лишенные поддержки, они мало говорили об учебе вне класса, строго разделяя их учебную и общественную жизнь. Это, в свою очередь, мешало им узнать, что другие студенты также имели тревоги и трудности в работе; это позволяло им думать, что их проблемы были исключительно их собственными, что отражало опять же их собственное (или, возможно, их группы), отсутствие способностей. Что столь плохо, они воздерживались от обращения за помощью к преподавательскому составу. После плохого результата они удваивали свои усилия, но в той же манере изоляции. За интенсивной работой следовала относительно низкая производительность. В конце концов они разочаровывались, решив, что матанализ и, возможно, даже сам Беркли были не для них. Кроме того, наличие низкой оценки за такой проходной[13] курс как математический анализ делало определенные жизненные устремления менее досягаемыми – стать врачом, стоматологом или инженером, например. Уже ближе к концу их первого курса по математическому анализу эти студенты, которые поступили в Беркли с самыми высокими устремлениями всего месяцами ранее, начинали отказываться от своих целей. Они бросали попытки стать врачом и вместо этого пытались стать, к примеру, государственным медицинским работником, где не требовался математический анализ.

Джефф был одним из опрошенных студентов Трейсмана. Он поступил в Беркли после одной из лучших церковно-приходских школ в Сан-Франциско. Его балл за АОТ по математике приближался к 600, что вносило его в высокий национальный процентиль, особенно для афроамериканских студентов. Он был сильно мотивирован, имея за спиной поддержку семьи и сообщества. Вот описание Трейсмана его воспоминаний о первом курсе:

На нашей первой встрече Джефф описал мне с трудом сдерживаемым гневом двух белых студентов, которые сидели рядом с ним во время лекции по матанализу, читали «Плейбой» и пили пиво из бутылок, которые они прятали в бумажном пакете. Перед экзаменом он сравнил их поведение с богохульством и предсказал с евангельским рвением, что справедливость непременно восторжествует. Когда он узнал несколько недель спустя, что эти белые ученики получили пятерки, а он – тройку, он был опустошен. Потрясенный Джефф пошел встретиться с ассистентом своего преподавателя, чтобы извиниться за свою плохую работу, и попросить помощи. Ассистент быстро предположил, что Джефф не получил правильной подготовки перед университетом и что ему следует рассмотреть вопрос о переводе в общественный колледж. Джефф ушел из Беркли в конце первого семестра по совету ассистента своего преподавателя, поступил в Городской Колледж Сан-Франциско в следующем семестре.

Несколько лет спустя, когда мы снова говорили о его опыте в университете, Джефф описал успех пьющих пиво студентов как «первый удар». Последний удар был нанесен, когда он получил оценки за первый семестр. Он даже не догадывался, какие курсы он провалит. Ассистент Джеффа по предмету А (коррекционный английский), например, так поддерживала его, так тратила на него время, что он не мог понять, как она могла завалить его. Он чувствовал себя преданным. Он чувствовал себя, как будто бродил в лабиринте. Он не мог сказать, ничто было важно в его курсах, ничто он мог бы сделать, чтобы улучшить его успеваемость, если бы он начал заново. В дополнение к проблемам с учебой у Джеффа было недопонимание с административным персоналом в нескольких офисах кампуса. Ему казалось, что эти люди постоянно нарушали обещания, данные ему. Он почувствовал, что ему не место в университете.

Конечно, такие вещи случаются с другими студентами колледжа независимо от их групповых идентичностей. Сама общность урезанных стремлений в начале учебной жизни в колледже не дает разглядеть групповой шаблон. Как я уже сказал, проницательность Трейсмана подметила этот шаблон и пошла глубже, чтобы понять его. Там он увидел чернокожих студентов – в стремлении преуспеть там, где их способности подвергаются негативным стереотипам, следующих за ними стратегий интенсивных изолированных усилий, стратегии, которая часто настраивает их на поражения и разочарования. Они старались изо всех сил, они прислушивались к совету моего отца (и, может быть, советам своих отцов), но они пытались делать все самостоятельно в классе, где другие люди работали более эффективно и счастливо вместе, объединяя интеллектуальные возможности.

2

У меня имелось подозрение, что подобное «переусердие», если можно его так назвать, среди черных студентов, которое наблюдал Трейсман, может быть общим феноменом, общеизвестным фактом, и оно усилилось после разговора с моей доброй подругой Кэрол Портер во время посещения Принстонского университета несколько лет назад.