Как стереотипы заставляют мозг тупеть

Валери Пюрди-Вонс и я придумали простой эксперимент, чтобы это выяснить. Мы выдали черным и белым респондентам реалистичный информационный бюллетень якобы от компании из Силиконовой долины и попросили их (после того, как они прочитают его полностью) оценить, насколько они могли ощутить принадлежность к такой компании, и насколько они бы доверились ей. Чтобы увидеть, будут ли случайные особенности компании, предположительно, сигналы о возможных идентификациях на этом рабочем месте, оказывать влияние на чувство принадлежности и доверия людей, мы составили другие информационные бюллетени – бюллетени, которые включали характеристики компании – и после этого сравнили их влияние на чувство принадлежности и доверия людей.

Некоторые из бюллетеней включали фотографии повседневной жизни – изображали небольшое число меньшинств (чернокожих, латиноамериканцев и азиатов) в компании. В других информационных бюллетенях эти фотографии изображали большее количество меньшинств в компании. Мы также хотели узнать эффект другого сигнала – заявленную политику компании в отношении представленности меньшинств. Некоторые бюллетени включали приметную статью о том, что компания была сильно привержена «политике равного отношения к цвету кожи» – показанная как оказывающая лечение людям и пытающаяся способствовать их благополучию как личностей. И некоторые бюллетени содержали основную статью о том, что компания имеет приверженность «ценностям многообразия» – показанная как ценящая различные взгляды и ресурсы, которые люди из разных слоев общества привносят в работу.

Получилась простая и мобильная процедура. Мы смогли вручить бюллетени различным выборкам черно-белых респондентов – конечно же, студентам в лаборатории колледжа, а также учащимся в кафетерии бизнес-школы, организации чернокожих профессионалов на пятничной вечеринке и совершенно невинным людям в пригородном поезде между Пало Альто и Сан-Франциско. Мы использовали все выборки, и для всех их мы исследовали влияние двух сигналов «критической массы» меньшинств и политики многообразия на то, насколько, по их мнению, респонденты будут ощущать принадлежность компании и доверять ей.

Результаты были очевидны практически для каждой изученной нами выборки. Белые респонденты (изображенные как группа большинства в наших бюллетенях) чувствовали, что они будут испытывать принадлежность компании и доверять компании независимо от того, какие реплики содержал бюллетень – независимо от того, изображено ли небольшое или среднее число меньшинств в компании (самый высокий процент меньшинств составлял 33 % в наших изображениях) и того, имела ли компания политику помощи дальтоникам или проводила политику многообразия. Статус большинства внутри и вне компании допускал чувство принадлежности.

Черные респонденты, однако, вели себя так же, как Артур Эш: они считали. Когда компания была изображена как имеющая среднее количество меньшинств, они доверяли ей и говорили, что они будут чувствовать принадлежность к ней как белые респонденты. И они чувствовали это независимо от политики многообразия компании. Заложенная «критическая масса» успокаивала их бдительность.

Но когда компания была изображена как имеющая низкое число меньшинств, доверие чернокожих и чувство принадлежности компании были более обусловленными. Политика многообразия приобрела решающее значение. Интересно, что политика равного отношения к цвету кожи – возможно, доминирующий подход Америки к этим вопросам – не сработала. Она породила меньше доверия и чувства принадлежности. Как будто негры не могли воспринимать политику равного отношения к цвету кожи за чистую монету, когда число меньшинств в компании было небольшим. Но при этом важно и также интересно, что черные больше доверяли компании, когда она поддерживала политику ценности многообразия. При наличии такой политики они доверяли компании и верили, что могут испытывать в ней чувство принадлежности, даже когда в ней было мало меньшинств. Практический урок здесь заключается в том, что и «критическая масса», и подход, который ценит многообразие, могут способствовать тому, что меньшинства будут чувствовать себя более комфортно в обстановке.

Результаты также показывают нечто более общее: когда люди оценивают угрозу идентичности, один сигнал может сформировать интерпретацию другого. Политика, которая явно ценит многообразие, привела чернокожих респондентов к тому, чтобы не обращать внимания на низкое число меньшинств в компании, сигнал, который в противном случае беспокоил их значительно. И изображение большого количества меньшинств в компании заставило их упустить из виду тревоги, которые они в противном случае имели бы относительно политики равного отношения к цвету кожи. Тогда значение одного сигнала зависело от того, какой другой сигнал также присутствовал.