Как страшно жить (СИ)

Какаши вернулся часа через три, со стопкой бумаг и отчаянием в глазу. Хокаге — профессия, к которой шиноби не готовят. Количество бумаг, которые надо просмотреть и одобрить главе деревни, было просто несметным для того, кто большую часть жизни учился воевать.

— От основных дел отпинался. Теперь только я, мёртвые деревья и моя совесть. О. Миленько тут…

Саске, успевший не только выгнать пыль и обезвредить ловушки, но и озаботиться ужином, оценил степень замордованности сенсея, кивнул:

— Душ, еда, переодеться, потом работать. Можно убить совесть чем-нибудь вроде саке.

Какаши восхитился наглостью юного домашнего тирана, но, подумав, всё же уточнил:

— А есть как? Голым, что ли? Если душ перед едой, а переодеться — после еды?

— Юкаты у тебя тоже нет? — смиренно уточнил Саске.

Вообще, шиноби всевозможные кимоно, юкаты и тому подобную одежду жаловали не слишком по одной простой причине — неуютно в них было привыкшим к форме бойцам. Даже спать многие предпочитали в штанах и футболке, только из более лёгкой ткани.

— М-ма… Пойду поищу, — решил Какаши, положив бумаги на стол.

Одна у него точно была — розовая в мелкий сюрикенчик с крылышками. Этого розового монстра ему подарил другой монстр, зелёный. Вообще домашней одеждой у него считалось снять жилетку… Интересно, а откуда у Саске такие непрактичные привычки? С детства сохранились, или у Орочимару так хорошо живётся?

После некоторых усилий — одежды у него было не так уж много, да ещё пыль в шкаф проникла — ему всё-таки удалось найти пару чистых водолазок и бриджи. Сойдёт.

В душе Какаши размышлял, насколько уместно прятать лицо под маской при условии наличия у Саске ринненгана. Наверняка сам уже всё увидел, хотя, возможно, не понял… Можно поесть нормально… Есть ли шанс, что Учиха не будет ржать? Ну, не Наруто же, может и сдержаться…

Бумаги перекочевали на подоконник, а на столе уже ждала тарелка с карри и рисом. Саске устроился на втором табурете и сноровисто уничтожал свою порцию. При виде Какаши без маски палочки в руке Учихи чуть дрогнули, но в целом он даже в лице не изменился. Вот уж действительно, не Наруто… Тот бы, наверное, на стол заскочил от возбуждения.

— Приятного аппетита, Какаши.

— Мгм, и тебе того же, — проговорил Хатаке, садясь. Попробовал. — Хм. Вкусно.

Действительно, при педантичности Учихи если уж готовить, то так, чтобы вкушающие руки себе сгрызли, не то что палочки.

— Оказывается, шаринганом можно копировать не только техники, но и навыки готовки, — Саске отвёл взгляд в сторону.

Он чувствовал себя… Странно. За все эти годы Учиха напрочь отвык о ком-нибудь заботиться — да, если честно, он никогда и не умел. Сначала был слишком мал, потом — одинок… Но оказалось, что приводить в порядок запущенный дом, пусть даже и чужой, умиротворяет. Как будто что-то становится на место в собственной душе.

Как будто становится чуточку, но легче.

— Да, иногда бывает полезно, — согласился Какаши нейтрально и замолчал.

Молча доели, Учиха так же молча собрал тарелки и сгрузил их в раковину. По общему правилу посуду должен был мыть Какаши, но стопка бумаг на подоконнике как бы безмолвно укоряла. Самому Саске было лень.

— А помнишь, мы как-то целый день пытались снять с тебя маску?

— Угу. Забавно было, — согласился Какаши, опираясь локтями о столешницу и пряча лицо за сложенными в замок пальцами. — Неужели так интересно было?

Жест был совершенно невольным. Просто Хатаке было некомфортно без маски.

— До ужаса, — признался Саске. — А трюк со второй маской, это вообще верх жестокости… Сенсе-е-ей.

Он так протянул это «сенсей», что стал на миг похож на себя-ребёнка. Не того, который был в команде у Какаши, нет. Ребёнка, который умер в ночь резни клана Учих.

— Да ладно, маска же тонкая, почти ничего не скрывает, — отозвался Какаши, усилием воли опуская руки. — Ну, возможно, только самое главное. Мой постыдный секрет. Ты же никому не расскажешь?

— Э-э-э? — вот тут Учиха завис, пытаясь сообразить, что именно Какаши считает постыдным секретом. — Ты что, родинки стесняешься?

Хатаке стремительно и ярко залился краской, мгновенно став похожим на очень серьёзный помидор.

— Нет. Не родинки.

— Тогда чего? — Саске очень мягко и осторожно обхватил пальцами запястье.

Орочимару учил не только дзюцу. Змеиный санин вообще очень много полезного сообщал как бы между делом. Услышал, запомнил — молодец, нет — твои проблемы. Тактильный контакт выражает доверие и усиливает тягу к откровенности. Если нужно кого-то мягко разговорить, то вполне могут сработать такие вещи, как легкое объятие за плечи. Серьёзный взгляд и взятая в ладони рука.

Только сейчас Саске о таких тонкостях не думал. Ему просто хотелось выразить поддержку. Дать почувствовать не-одиночество.

— Я очень легко краснею, Саске. По любому поводу, — вздохнул Какаши, как-то разом расслабляясь. — Такая вот особенность организма. Когда очень надо, я использую хенге или лицевую краску, но обычно предпочитаю носить маску. Привык.

— Оу, — Учиха почесал свободной рукой затылок. — Неудобно… Поэтому такой отстранённый образ, да?