Как ты там?

Утром я обследовал ту часть забора, где ночью билось маленькое животное, и заметил у самой земли дыру в ячеистой сети, но никаких следов прорыва в виде отметин на земле от когтей или остатков шерсти там не обнаружил.

Во время завтрака, рассказав эту историю, я выслушал несколько версий от тех, кто эти события проспали, начиная от нашествия гигантской белки и заканчивая приблудным псом, а встречу с лисой все сочли невозможной. И хотя меня больше всего поразило, что я не смог никого добудиться, ни Илюша, ни мама с папой какого-то особого значения этому не придали.

Затем мы с Илюшей поработали – спилили двуручной пилой пару старых деревьев, мешающих расти молодым, и на тележке откатили к помойке части железных кроватей, а так же и другой хлам, оставшийся от прошлых хозяев.

Чтобы не ехать в город с толпой воскресных дачников, домой мы возвращались на полупустом четырёхчасовом экспрессе, а когда приближались к Домодедово, Илюша улыбнулся.

– Смотри, вот моя новая стартовая площадка. Уже скоро я сюда вернусь, чтобы надолго это всё покинуть.

– Помаши мне в окошко, когда будешь над моей дачей пролетать, – отозвался я.

– Обязательно. И, кстати, это подарок для тебя. Держи.

И он протянул мне стальную цилиндрическую пирамидку, величиной с мизинец.

Это был изящно выполненный макет недостроенной башни с прорезями длинных узких окон и обвивающими её круглые стены лестницами – такая микроскульптура в стиле модерн, не старая, но явно изготовленная многие годы назад.

– Эта модель сделана по изображению Вавилонской Башни из книги Афанасия Кирхера, – объяснил мне Илюша, – Был такой учёный и математик, его ещё называют последним гением Ренессанса. Это он увидел в микроскоп бациллы чумы и один из первых использовал «волшебный фонарь» для показа на стене картинок. А эта вещь, я называю её Железный Вавилон – символизирует город, где мы живём, и является талисманом для существования в нём. И теперь я оставляю его тебе, чтобы Вавилон не имел над тобой никакой власти.

– Спасибо, это то, что мне сейчас и нужно.

– Я знаю.

Мы вместе вышли в «Нижних Котлах», переместились в метро, и через две остановки я покинул вагон. А попрощались мы так, словно снова встретимся через неделю – после тридцати почему-то уже совсем не кажется странным, что с кем-то из друзей ты можешь видеться один раз в несколько лет. Но за те два года до нашей следующей встречи меня, наконец-то, начали оставлять будоражившие мозг концепции навязанных представлений о том, кем ты должен являться и что именно делать. Я учился у ландышей, у старых яблонь и растущей у дачного забора маленькой сосны, узнав от них, что существуют такие перемены, которые творятся медленно, исподволь, поэтому могут занимать целые годы, но являются по-настоящему важными и глубинными. Благодаря им мне и удалось без надрыва встретить случившийся через год кризис, уже не испытывая надежд и иллюзий, зная, что в любой момент ты сам можешь превратиться в застрявшее во тьме существо, и чем спокойнее ты будешь дышать, тем быстрее выберешься на свет.

Уехать в лето

В конце ноября или начале декабря две тысячи восьмого года – месяц я точно не помню, только на улице в это время лежал грязный снег и многие уже чувствовали себя утомлённо – я ходил на встречу со своими коллегами-сценаристами. Там один активист пытался выработать правила, как нам вести себя перед лицом грядущей безработицы. Подобные сообщества пытались организовывать уже не первый раз, но ничего, как правило, из этого не выходило – Гильдия Сценаристов занималась в то время какой-то непонятной бюрократической работой, она была способна организовать только семинар в Матвеевском, которые, кажется, уже к тому времени не проводились, а настоящего профсоюза, способного надавить на продюсеров, у нас не было.

Тогда уже прошла мода на доллары и гонорары все озвучивали в рублях, поэтому кризис ударил и по тем, кто реально работал за деньги, а те же, кто писали на перспективу, уверенные, что их труд будет оплачен, полностью лишились этих надежд. Что касается лично меня – мне просто сказали, что мой проект заморожен. Причём это была моя личная история, которую я писал не на заказ. Она была про парня, полюбившего девушку, которая умеет летать и боится, что неудачные любовные отношения могут лишить её этого дара. Ещё весной я передал права на сценарий студии, получил гонорар и даже познакомился с набранной режиссёром съёмочной группой, но потом кто-то кого-то подвёл, летний запуск не состоялся, то есть съёмки были отменены, а осенью всем было уже не до этого. Правда через год процесс возобновился, но выделенных средств всё равно не хватило, кажется, кто-то из продюсеров что-то украл, и в последствии этот фильм так никогда и не сняли.

Деньги у меня ещё оставались, а перспектив не было никаких, поэтому я решил, пока не поздно, съездить в гости к Илюше на остров Панган и это стало моим первым путешествием в Юго-Восточную Азию.