Как ты там?

Стоял июль 1983 года, они с папой тогда жили и работали на раскопках в Севастопольском Херсонесе и на неделю приехали к его друзьям на стоянку неподалёку от Коктебеля, в местечке между Планерским и Рыбычьим, где и собиралась все летающие люди.

Многие из них у себя дома работали на скучных работах, а большую часть скромной инженерской зарплаты откладывали на покупку оборудования для парапланов; здесь они и парили в восходящих потоках тёплого воздуха, возвращаясь к своей природе.

Именно там, среди пологих гор, которые уже рассыпались от старости, Алла обнаружила, что у неё как-то необычно обострилось зрение.

В тот день они с отцом вместе летели над морским побережьем и склонами Кара-Дага. И она заметила, что может по своему желанию замечать мелкие детали пейзажа, приближая и увеличивая их, как делают это орлы и совы. Так же она указала папе на неприметную груду камней, сказав, что это остатки древней постройки.

Тем местом на склоне никто тогда не интересовался, его просто не замечали, но отец связался с местными археологами и, через несколько дней, придя туда, они действительно обнаружили скреплённые между собой камни и опознали их как остатки защитной стены времён неолита. На вопрос папы: «Как тебе удалось понять с такой высоты, что это не скалы, а старые стены?», она просто ответила: «Но ведь они разные!»

Всё-таки Севастополь был большим городом, а здесь, в дикой природе заповедника взрослеющая Алла обрела некую первобытную чуткость. Иногда ей казалось, что она на физическом уровне ощущает вечный ритм циклов перерождения природы от весны к осени и зиме, а в полнолуние, когда археологи и парапланеристы спали после посиделок с гитарами у костра, забралась на небольшую вершину, сняла с себя всю одежду и танцевала под одной ей слышную музыку.

Когда они возвращались в закрытый в то время для туристов Севастополь, она сама спросила у отца:

– Папа, что случилось? Почему я теперь вижу и иногда даже слышу больше, чем остальные люди? Это как-то связано с мамой?

Маму Алла почти не помнила, знала только, что когда ей было три года, родителей засыпало селевым потоком в одном из Кавказских ущелий, папу откопали ещё живого, через сутки, а маму так и не нашли.

Тогда отец как-то тяжело вздохнул и ответил:

– Да, это досталось тебе от нёе. Но она далеко не всё мне про себя объясняла, я сам ничего толком не знаю и не смогу тебя ничему научить. Могу сказать только одно – тебе надо быть скрытной. Никому об этом не рассказывай, даже лучшим подругам и будь очень осторожна со всеми его проявлениями, особенно находясь в гневе.

Так она и поступила, изучая и храня свой ещё несформированный дар, стараясь не расплескать его, как идущая по высокогорной тропе девушка с кувшином воды на голове.

В восемьдесят седьмом году они поехали в Непальскую экспедицию к горному массиву Аннапурны. Вроде как обычную, археологическую, но там имел место секретный эксперимент с погружением в летаргический сон в пещерах, подобно тому, как, говорят, веками спали гималайские йоги. Для настоящих учёных всё это было на уровне мифов, но среди советской интеллигенции давно существовала мода на эзотерику, и они собирались проверить, насколько это и вправду возможно.

Все исследования проводились под патронажем военных – их всегда интересовал момент выживания солдат в экстремальных условиях, особенно после атомной войны. Нашлось несколько добровольцев из младшего офицерского состава и неженатых научных сотрудников, но женщин среди испытуемых не было и тогда коллеги отца осторожно предложили ей тоже попробовать, утверждая, что это безопасно.

Папа тогда поругался с ними и просил не провоцировать дочь – не хватало потерять ещё и её, но в то время в СССР полным ходом шла перестройка, жить в Москве было очень интересно, там постоянно происходило что-то новое и Аллу не заинтересовало предложение стать спящей красавицей. Но уже через два года она согласилась, когда они вернулись туда, чтобы разбудить спящих. Все они остались живы и с ними, на первый взгляд, не произошло никаких изменений.

Дело в том, что в девятнадцать лет Алла выглядела настолько прекрасной из-за своей необычной внешности и казалась нездешней в сером сумрачном городе, что с ней постоянно пытались знакомиться мужчины на улицах, бывало – грубо приставали, и хотя она уже знала, как можно напугать их или утихомирить, это сильно её тяготило. А когда она не поступила в МГУ из-за конфликта с каким-то похотливым профессором из приёмной комиссии, то и решилась «три года поспать, а потом попробовать поступить снова».

В Непал они прибыли в сентябре 1989 года, и ещё месяц заняла подготовка.

Перед тем, как ложиться в пещере, папа сказал ей: «Есть только два неудачных варианта развития событий – либо ты просто не сможешь там уснуть, либо никогда уже не проснёшься. Но такая вероятность – всего девять процентов».