Как убить литературу. Очерки о литературной политике и литературе начала 21 века

Эти же черты, кстати, можно заметить и у российских дореволюционных премий, и у ряда западных. Профессионально-корпоративная система номинации, исключающая самовыдвижение. Награждения «от лица цеха» – а не «от лица общества». Больше honoris causa, чем за текущие достижения. Больше на основе «синедрионального» консенсуса, а не открытого соревнования. Так построена Нобелевская премия по литературе. Так построено большинство премий, возникших в период превалирования в европейских литературах жреческой модели.

В спортивной модели премия – соревнование. Аналогичное не столько даже современным состязаниям (нынешний спорт тоже крайне корпоративен и иерархичен), сколько играм прежних времен, в которых мог участвовать любой желающий. И зрители могли воздействовать на решение судей. Сам состав жюри премий, построенных по такой модели, уже не отражает литературной иерархии. Судейство замещается экспертизой, экспертами могут выступать и лица, не обладающие литературным именем. Порой – вообще к литературе не причастные. Общественные деятели, бизнесмены, журналисты. Суд присяжных, иными словами. Премия вручается «от имени общества» – они это общество и представляют.

Подробно освещается премиальный процесс – в спортивной модели он не менее важен, чем результат. Легкие интриги. Небольшие скандалы. Ущерб репутации премии компенсируется медийным вниманием.

Премия уже не фиксирует литературную иерархию, как это было в жреческой модели. Она ее (иерархию) разрушает, заменяет гибким рейтингом. Если премия вручена недавно, то подтверждает высокую «рейтинговую» планку литератора. На данный момент. И свидетельствует о ее понижении, если лауреатство имело место пять, десять, а то и более лет назад, после чего никаких крупных премий автор не получал. Премия катализирует вертикальную мобильность в литературе. Правда, вертикалей при таком раскладе почти не остается. Статус, имя, репутация – всё это теперь требует постоянного подтверждения. Почаще напоминать о себе, почаще публиковаться. В период преобладания жреческой модели можно было быть «на устах у всех», не печатаясь годами. Сегодня литпроцесс напоминает марафон: кто кого перепубликует.

Разумеется, не все нынешние премии построены по спортивной модели. К внутрикорпоративному типу тяготеют Премия Андрея Белого, Премия Аполлона Григорьева (пока была), «Поэт», «Anthologia»… В них выдвижение и определение победителя происходят внутри литературного цеха. Самовыдвижение отсутствует; награждение происходит не только на основании выдвинутого произведения (иногда – вообще не на основании), но и с учетом статуса, заслуг, репутации.

Да и деление премий на относящиеся к жреческой или спортивной моделям не является исчерпывающим. Оно само накладывается на непростую сетку отношений трех основных игроков на премиальном поле: литературной корпорации, издательского бизнеса и государственно-управленческого аппарата. Каждый из игроков не представляет собой единого целого (внутри тоже идут свои игры), плюс на само поле игроки входили не одновременно. Вначале – литературная корпорация, которая еще не растеряла свой «перестроечный» социальный капитал и обладала достаточными возможностями для привлечения средств на премии. Затем – стабилизировавшийся к концу девяностых книгоиздательский бизнес. Наконец, в середине нулевых, – государственно-управленческие структуры.

Прежде чем перейти к разговору о том, какое место занимают в этой системе «Букер», «Нацбест» и «Большая книга», предлагаю произвести небольшое сравнение премий друг с другом. По ряду параметров, по которым обычно и дается информация о них.

Кем, кому и за что

…А также когда создана премия, кто учредитель, кто финансирует, координирует, номинирует, судит и из каких этапов состоит премиальный цикл. Основным источником будут сайты: «Букера» (www.russianbooker.org), «Нацбеста» (www.natsbest.ru) и «Большой книги» (bigbook.ru).

Итак, начнем с самого начала – с названия.

За исключением «Букера», две другие премии заявлены как «национальные». Это не раз вызывало скептические реплики критиков (как и в отношении «национальной премии “Поэт”»). Согласен, «национальная» выглядит странновато в названии как негосударственной премии («Нацбест»), так и премии, подающей себя в качестве негосударственной («Большая книга»). В мировой премиальной практике «национальный», как правило, тождественен «государственному». (Национальную литературную премию Испании, скажем, дает Министерство культуры.) Впрочем, расхождение национального и государственного – особенность российского нациостроительства; премии его просто на свой манер отразили.

Год создания. Интересно, что все три премии возникают на разломе. «Букер» (1991) – между горбачевской «перестройкой» и распадом СССР. «Нацбест» (2001) – между ельцинскими девяностыми и путинскими нулевыми. «Большая книга» (2005) – в момент стабилизации нового режима и «переформатирования» прежнего либерального курса (ареста Ходорковского, первого серьезного ухудшения отношений с Западом).