Как убить литературу. Очерки о литературной политике и литературе начала 21 века

Или вот сотрудник другого толстого журнала в ответ на новогоднее поздравление (в котором заодно поинтересовался, как поживает журнал) пишет: «Финансирования как такового нет, еле-еле наскребаем на то, чтобы продолжать выпускать журнал».

Так что писать о задуманном, простите, буду.

Убить литературу гораздо проще, чем это кажется.

Ни одна форма культуры не обладает встроенным в нее бессмертием. Я имею в виду серьезную литературу. Развлекательная выживает при любых ветрах.

И для этого совершенно необязательно действительно желать ее смерти.

Да и никто сегодня вроде не собирается сбрасывать серьезную литературу с корабля современности. Или закрывать за нерентабельностью. Или сажать литераторов на пароход и высылать на кудыкину гору. Живите, плодитесь и размножайтесь.

Может, дело в самой литературе? Сама захирела, усохла и вот-вот отвалится?

Тоже нет. И интерес к литературе растет, и вообще у нас сегодня очень хорошая литература. Даже в авторах третьего, четвертого рядов числятся те, кто лет тридцать назад ходил бы в первых. Любой толстый журнал хочется читать от корки до корки. Книгообзоры на «Медузе» и на «Горьком» проглядываешь с желанием заполучить добрую половину новинок, хотя уже все шкафы и полки забиты и книги расползаются по полу.

Имена сознательно не называю, и так на слуху. Да и начни перечислять – заполнят половину отведенных под «Барометр» полос.

Но погибает, увы, зачастую совсем не то, что едва дышало. А то, что как раз благоухало чайными розами и плодоносило райскими яблоками. «Цвел юноша вечор…»

Симптоматика заметна невооруженным глазом.

С конца 2000-х наблюдаем такой процесс: московские издательства и редакции отползают из центра города в сторону окраин.

Парадокс. Все «голодные» девяностые пересидели в прежних стенах, а теперь – что? Теперь – арендная плата.

Нет больше на Поварской «Дружбы народов», нет на Пятницкой «Иностранки», нет на Садово-Триумфальной «Ариона», нет на улице Правды «Октября»… «Знамя» перебралось в офис неподалеку, но изрядно уплотнившись. Пожалуй, только «Новый мир» остался там, где был, но и его несколько лет назад пытались выселить.

И страдают от аренды не только журналы – в позапрошлом году переехало подальше от центра издательство РИПОЛ. Закрылся, опять же из-за аренды, книжный «Москва» напротив Ленинки. Там теперь тоже книжный, и даже кафетерий с прежним ассортиментом сохранился, и кофе так же крепок. Только вот «ассортимент» книг стал в несколько раз жиже.

В принципе, как замечают некоторые товарищи, редакция или издательство могут находиться и где-то в спальном районе. И вообще. Делать журнал или издавать книги можно сегодня и не выходя из своей квартиры: техника позволяет.

Оно, конечно, так. Техника много чего позволяет делать, не выходя из квартиры и даже не отрывая попы от кресла. Например, просматривать коллекции музеев и галерей. Что вроде пока не ставит под сомнение существование самих музеев. Равно как и доступность книг в Сети – не отменяет необходимость библиотек. Поскольку библиотеки – не просто собрания книг, а галереи – картин и прочих артефактов. Это площадки для встреч, обсуждений, для различных культурных проектов. Так и редакции.

Дело не столько в местоположении, дело в престиже, который связан с ним. Представим, что ГМИИ должен будет переехать куда-нибудь за пределы Садового кольца. Пусть не ГМИИ, пусть даже находящийся наискосок от него ядовито-зеленый глазуновский музейчик. Или театру Ермоловой, из которого кремлевские звезды видны, предложат перебраться… ну, хоть на «Профсоюзную».

Или другой симптом – поколенческий. Современная русская литература институционально стареет. Лет двадцать назад средний возраст сотрудников редколлегий толстых журналов был лет сорок-пятьдесят. Сегодня – шестьдесят-семьдесят[98].

Хотя и здесь просвечивает аспект материальный. Зарплаты в некоммерческом секторе литературы стремятся к нулю. Поэтому тридцати-сорокалетние сегодня – в более-менее крупных книжных издательствах. Двадцатилетние вообще идут во что-то далекое от литературы. А литературой занимаются как хобби. Серьезным, но хобби.

Происходит неспешная, но всё более ощутимая маргинализация русской литературы. Не эмигрируя из России, оставаясь русской по языку и темам, она превращается в эмигрантскую по своему статусу.

Поясню примером.

Несколько цитат из выступления Василия Аксёнова на «Радио Свобода» 8 января 1983 года, о жизни русских писателей в эмиграции.

Тиражи наши мизерны, издатели наши – это энтузиасты, трудящиеся в подвалах собственных квартир; гонорары, чтобы не показаться ничтожными, предпочитают просто отсутствовать.

…Недостатка в пишущей братии не наблюдается. Наблюдается недостаток в братии читающей. Предложение катастрофически превышает спрос.