Как убивали Бандеру

Далее сценарий повторился: Большой, «Метрополь», улица Горького, аргентинское танго с той разницей, что второй визит позволял некоторый интим (Даша это предполагала, сходила в баню, надела чистое белье).

В предвкушаемые события она так хорошо вжилась, что во время танца уже почувствовала, что влюблена, от шампанского чуть-чуть кружилась голова, и ноздри щекотал горьковатый запах лосьона, исходивший от холеных щек партнера.

– Я люблю вас! – сказал он.

– И я тоже, – ответила она, совсем не удивляясь своим словам.

Они прошли в спальню, она аккуратно сняла с себя платье, повесила на спинку стула, стараясь не помять, и залезла под одеяло в трусиках и бюстгальтере.

– Вам не нужно в ванную? – спросил он, появившись в клетчатом шотландском халате.

– А что? – испугалась Даша, решив, что от нее плохо пахнет.

– Если нужно, она прямо и налево.

– Не нужно, я сегодня в бане была, – радостно сообщила Даша.

Совершили грех, и совсем неплохо…

И пошло-поехало.

Сначала встречались раз в неделю, потом чаще, несколько раз англичанин на своем «Шевроле» заезжал за Дашей, в полуподвал его, естественно, не допускали, но соседи заприметили иномарку и тут же стукнули в органы.

О Барни там знали немного, фирма никого не интересовала, а его самого считали чокнутым и совершенно непригодным к оперативному использованию. Но дело на него, естественно, завели как на потенциально опасного иностранца, в конце концов даже полный дурак способен уйти в подполье и помогать интервентам в случае их попытки в очередной раз задавить молодую республику. Ребята в отдел НКВД совсем недавно пришли из провинции, веселые рабоче-крестьянские парни заменили пущенные в расход опытные кадры, продавшиеся троцкистско-бухаринским шпионам. Настроены были по-боевому, готовились хоть завтра врезать и Керзону, и Чемберлену, гордились победами Красной армии и потому к проигравшим интервентам и всем их соплеменникам относились снисходительно.

Барни дали кличку Дундук. Но мнение о нем радикально изменилось, когда произвели установку Даши и, к ужасу своему, обнаружили, что работает она прямо в сердце системы – в клубе НКВД. Конечно, вольнонаемная и уборщица, но ведь вертится среди чекистов – носителей секретов. Тонко копал Дундук, в традиции вероломной и хитроумной английской разведки, считавшейся исчадием ада: ведь именно англичане, начиная с Великого Октября, были закоперщиками всего самого гнусного и мерзопакостного против освободившегося от кандалов капитала народа. Шпионы Брюс Локкарт и Сидней Рейли прямо участвовали в заговорах против Кремля, Уинстон Черчилль субсидировал белых, дружил с террористом Борисом Савинковым и вдохновлял интервенцию. А разве не английские агенты расстреляли 26 бакинских комиссаров? А что сказать о печально знаменитом ультиматуме лорда Керзона, требовавшего прекратить религиозные преследования? И это советы из страны, где тысячами убивали католиков и отрубили голову Марии Стюарт!

Вот вам и Дундук!

На самом деле тонкий и хитрый змий, таких, как он, давить надо, вспоминали процесс над шестью англичанами предприятия «Метро-Виккерс», все сознались в шпионаже, правда, оказавшись на родине, тут же свои слова дезавуировали.

Дело на Дарью Смирнову завели молодые сотрудники НКВД Игорь Бровман и Николай Привалов. После установки личности поняли, что за всей внешней незначительностью этой, казалось бы, бытовой истории стояли крупные интересы Интеллидженс Сервис и разработка может вылиться в процесс, не уступающий по масштабам оному над «Метро-Виккерс», собственно, поняли не сами, а после посещения начальника отдела Левинского, старого и еще не отстрелянного чекиста, работавшего в свое время под крылом Железного Феликса.

Осознание значительности всего дела заставило обоих спуститься в обеденный перерыв к киоску на Кузнецком и выпить по кружке пива с воблой. Стоял жуткий мороз, и толстомордая продавщица подливала пиво из разогретого чайника. Вернулись бодро в кабинет, румянощекие и подтянутые, Бровман тут же связался с начальником клуба, представился и попросил организовать встречу со Смирновой.

Дарья долго ломала голову по поводу столь высокого приглашения, но потом справедливо решила, что поскольку она работает честно и добросовестно, то начальство намерено предложить ей более чистую работу. Откровенно говоря, она уже давно метила в буфет клуба, конечно, мешала малограмотность, но не боги горшки обжигают, не книги там писать, а считала Даша, как ни странно, быстро и точно и в деревне в свое время работала в сельпо. Приодевшись в белую блузку с черной юбкой, она двинулась в клуб, где принимал ее Бровман, напустивший на себя весьма строгий, но любезный вид. Встал из-за стола, пожал ей руку и предложил сесть, отметив про себя, что фигуру у объекта разработки жизнь еще не разнесла, как у большинства деревенских баб.

Беседовал значительно, глядел, не мигая, прямо в глаза Даше, подражая несгибаемому сыщику Нику Картеру, однако Дарья не обратила внимания на все эти уловки, но сделала вывод, что с Бровманом следует держать ухо востро.