Как убивали Сталина

Я неслучайно привожу подробное описание «воздушного происшествия». Если быть внимательным к подробностям происходивших в воздухе событий, то окажется, что то, что согласно Уставу выглядело как обычная недисциплинированность, при оценке по принципу «боёв без правил» было ни чем иным, как самовольной попыткой Чкалова самостоятельно разработать новые способы неотступного преследования противника… до тех пор, пока тот не потеряет самообладание и контроль над своим самолётом и, как следствие, потерпит катастрофу. И всё это — без использования оружия! Чтобы не быть голословным, достаточно вернуться хотя бы к такому факту: «Чтобы уклониться от боя, лётчик Дроздов начал уходить от т. Чкалова со снижением. Самолёт т. Чкалова был во всё время снижения т. Дроздова на близкой дистанции сзади».

Для кого-то это было просто «излишнее удальство с присутствием большого чувства соревнования». Для кого-то, но не для Чкалова. Недаром он так любил пролетать на предельной скорости между линиями электропередач и землёй или под довольно низкими мостами, да и вообще — в непосредственной близости от чего бы то ни было… Конечно, не всегда обходилось без последствий, но Чкалов всё равно не отказывался от мысли добиваться совершенства в своём искусстве и изобретал новые приёмы высшего пилотажа, что опять приводило его к большим неприятностям, хотя, как говорится, и достижения были налицо. Однако, как это почти всегда бывает, новое с огромными трудностями прокладывает дорогу к признанию. И пока оно не добьётся убедительности, люди больше склонны обращать внимание на его недостатки, нежели на его достоинства.

Так чаще всего было и с молодым Чкаловым. Разумеется, не все его эксперименты нашли своё отражение в «ЛД», однако следующий архивный документ, как нельзя лучше подтверждает сделанный вывод. Итак,

«Статистическая карта об аварии лётчика (воздухоплавателя)»

О прошлогоднем происшествии документ умалчивает, точнее, на вопрос «Подвергался ли ранее авариям и катастрофам?» не сказано ни «да», ни «нет». Однако довольно обстоятельно говорится о какой-то аварии 28 июля 1928 г.: «На гомельском аэродроме при посадке на точность на самолёте «И-2/М-5» задел (опять «задел»… — НАД.) хвостом самолёта за край оврага. Повреждений не имел».

В графе «По каким причинам и когда представлялся на отчисление» написано не соответствующее действительности слово «нет». И вдруг «Происшествие случилось 15 августа 1928 г. в 5 час. 25 мин. дня…

Высота полёта в момент происшествия 5–10 метров… при горизонтальном полёте самолёт врезался в провода и упал». Короче, всё, как говорится, по-чкаловски!

Сообщается, какие части самолёта пострадали: «…винт, плоскость нижняя, шасси, фюзеляж… Непосредственная причина аварии — полёт на низкой высоте; ухарство лётчика, нарушение строевого устава авиации, невнимательность, хулиганство. Косвенные: выбор ведущим трудных условий полёта (малая высота полёта), небрежность и ориентировка, которая была потеряна». Дата заполнения карты 24.08.1928 г. После чего — подписи комиссии и мнение о дальнейшей пригодности лётчика: «За свою лётную недисциплинированность от полётов отстранён». Здесь надо понять и начальство: ведь всё происходит в то время, когда неисполнение законов смерти подобно! Начальство под угрозой страшнейшего наказания само вынуждено обращаться с подчинёнными только по закону..

«Шизоидный статус»

Только с 28 июля по 15 августа Чкалов по своей инициативе дважды побывал в крайне серьёзных авиаситуациях, последняя из которых могла стоить ему жизни. За такой срок это и для земли много, а тут в воздухе… В связи с этим «СК» содержит и врачебно-санитарную характеристику лётчика, и описание условий его жизни, а также его психо-физиологическое состояние до и после аварии. Вот некоторые результаты врачебного освидетельствования:

«Освидетельствован в последний раз 05.04.1928 и признан негодным по графе «Е» приказа РВС СССР № 49 от 28 года…»

Ещё написано, что находился в отпуске по болезни по причине «неврастении»…