Как уехать в Дубай и остаться там. Невымышленные истории иностранки в ОАЭ

Самые продаваемые кремы на Ближнем Востоке и в Азии – отбеливающие. Индийцы, пакистанцы, арабы, шриланкийцы и прочие смуглые жители планеты мажутся ими регулярно. Понятие о красоте у этих народов связано с цветом кожи: чем белее, тем красивее. А любые «пятнышки» воспринимаются как уродство.

Домой я пришла расстроенная и печальная. Эмре, к моему облегчению, рассмеялся и заявил, что если я посмею избавиться от веснушек, то он меня бросит. Так я и осталась при своем, точнее, при своих веснушках.

Димпл

Болтушка Димпл была красавицей. Красивой ее делали и ямочки на щечках, и миндалевидные зеленые глаза, и яркие брови, и пышные волосы, и белая кожа. Последним фактом Димпл страшно гордилась и рассказывала, как в детстве, чтобы сохранить бледность кожи, не выходила на улицу без зонта и наносила на лицо отбеливающие маски из огурцов, тыквы или меда и риса по старинным индийским рецептам. Димпл была гордостью семьи, родители радовались карме – белокожему ребенку – и воспитывали дочь как принцессу.

Мужа родители выбрали Димпл сами. Индианки в Дубае, узнав о замужестве друг друга, всегда спрашивают: «Это брак по сговору или по любви?» Когда Димпл задала мне этот вопрос, я рассмеялась, подумав, что она намекает на расчет в моем замужестве (мои коллеги-промоутеры не знали, что мой официальный муж на самом деле пока мой бойфренд). Оказалось, она хотела спросить, выбрали ли мне мужа родители. Я живо представила, как мать с отцом приводят домой «парня из приличной семьи» и я живу с ним потом всю жизнь… Димпл вышла замуж за «хорошего человека», которого сосватали ей родители, и моментально перестала быть принцессой.

Когда мы с ней познакомились, 32-летняя Димпл была в браке лет десять. В Дубай они переехали сразу после свадьбы. Муж продавал здесь технику из Южной Кореи, а Димпл подрабатывала хостес и промоутером. Десять лет назад на промоакциях платили мало, работали девушки, как правило, в небольших супермаркетах и на заправочных станциях, предлагая покупателям попробовать новый кофе или сыр. Изредка они рекламировали новинки автопрома в автомобильных салонах. Постепенно с экономическим ростом города потребность в промоутерах и хостес выросла, и заработная плата значительно увеличилась. Если лет десять назад за час платили всего два-три доллара, теперь промоутеры получали от 15 до 40, а хостес – от 30 до 300. Так что последние несколько лет Димпл хорошо зарабатывала и должна была накопить приличную сумму. Но у нее не было ни депозита в банке, ни завидного гардероба. Все деньги она отдавала мужу.

«Когда мы идем с ним в торговый центр и я выбираю себе туфли, он только и повторяет: “дорого”, “давай найдем дешевле”. И я выхожу из бутика с самыми дешевыми туфлями под мышкой… У меня даже лэптопа нет. Если я потрачу зарплату по своему усмотрению или скрою от мужа доходы – скандал обеспечен», – жаловалась она мне. Куда уходили ее деньги? Муж регулярно отправлял крупные суммы своим родителям. В Индии так положено: сын обязан кормить стареющих мать и отца. Его мать обвешалась золотыми браслетами, хвастаясь «заслугами сына» перед родственниками, а Димпл часами стояла на промопосту в мечтах о переносном компьютере.

Пару раз Димпл приходила на работу с опухшим глазом и говорила, что виновато масло, брызнувшее при жарке яичницы. Я почему-то не придавала этому значения, не приглядывалась к замазанному тональным кремом веку и даже верила Димпл, пока в одну из ночей она не рассказала мне, что синяки ей наставляет муж. В первый раз он решил, что Димпл обманывает его и вместо работы по ночам ходит к любовнику. Наказал, значит, жену, чтобы неповадно было. Во второй раз он разозлился, что слишком долго ждал Димпл на парковке у аэропорта – та опоздала из-за сменщицы. Сам же он периодически наведывался к проституткам (которых в Дубае множество), рассказывал об этом жене, упрекая, что из-за ее работы ему приходится искать секс на стороне.