Как украсть миллион. Жизнь и удивительные приключения Бенвенуто Челлини, гения Возрождения

Наконец, Цезарио, одетый в свои любимые алые и белые цвета, появился в парке, и у женщин вырвался вздох разочарования, – герцог шел под руку с юной Джеролимой, связь с которой он поддерживал в течение последнего года. Следовательно, герцог не собирался выбирать себе новую любовницу, и дамы были этим разочарованы, потому что одни втайне надеялись завладеть сердцем Цезарио, а другие – посплетничать по поводу нового пристрастия герцога.

После ужина в парке началось грандиозное театрализованное представление с музыкой, пением, балетом, пушечными выстрелами и фейерверком. Все это организовал и придумал Якобо – инженер герцога. Красочные декорации, которые были установлены на центральной аллее, сменялись одна за другой, приводимые в движение конной тягой через канаты и специальные колеса. На всякий случай конюхи держали наготове нескольких дополнительных лошадей на ближайшей поляне; эти лошади, приученные к шуму и грохоту праздничного действия, стояли вначале тихо, но затем жеребцы стали взыгрывать с кобылами, а после начали за них между собой сражаться, кусаться и бить копытами друг друга, нанося серьезные раны. Конюхи пытались удержать жеребцов, но не справились с ними и, отбежав в сторону, лишь напрасно щелкали кнутами.

Эта сцена привлекла к себе всеобщее внимание. Цезарио и Джеролима от души смеялись, наблюдая за битвой распаленных жеребцов. Хохотали и гости герцога, заметно повеселевшие после ужина и танцев.

– Ну, теперь начнется потеха! – сказала молодая веселая вдовушка Изабелла, оттеснившая от Бенвенуто прочих синьор, желавших с ним познакомиться. – Как только закончится театральное представление, его светлость пригласит избранных им особ в большой парковый павильон, и вот там-то состоится представление поинтереснее! Может быть, и вы, маэстро Бенвенуто, удостоитесь чести быть приглашенным туда. Вы же гений, маэстро, а наш герцог ценит выдающихся людей. О, маэстро Бенвенуто, вы не прогадали, приехав к нам! Поверьте мне, вас ждет здесь столько интересного, столько нового!

Она призывно улыбнулась Бенвенуто, томно прикасаясь веером к своей полуобнаженной груди и поправляя складки на широкой вишневой юбке.

– Я всегда стремлюсь к новизне, – ответил Бенвенуто, целуя руку Изабеллы.

– Тогда мы с вами – родственные натуры, – проговорила вдовушка, глядя Бенвенуто прямо в глаза.

– Однако мы еще не так близки, как хотелось бы, – возразил он, не отпуская ее руки.

– Но кто мешает нам сблизиться еще больше? – шепнула ему Изабелла, прижавшись к нему.

– Мессер Бенвенуто! – раздался за их креслами голос слуги герцога – Его светлость приглашает вас после представления в большой парковый павильон.

– Что я вам говорила! – воскликнула Изабелла.

– А моя дама? – спросил Бенвенуто у слуги. – Она может пойти со мной?

– Разумеется, мессер Бенвенуто. Вы вправе привести с собой кого вам будет угодно, – поклонился ему слуга.

– Вы пойдете со мной, моя милая красавица? – Бенвенуто посмотрел на Изабеллу.

– С вами я пойду даже в ад, – горячо сказала она.

– Вот было бы там весело! – засмеялся Бенвенуто.

– У его светлости будет веселее, – произнесла Изабелла с загадочной улыбкой…

Часть 3. Политика как состояние души. Положительные и отрицательные черты реалистического изображения политических деятелей. О том, как ни стихия, ни болезнь не могут справиться с творческим порывом. О том, как бывает неблагодарна власть, и как она умеет благодарить

Бенвенуто трудился над бюстом герцога Цезарио. Работа не клеилась: Бенвенуто никак не мог отобразить характер Цезарио, поскольку не понимал его до конца. В поведении герцога часто проявлялись такие противоречивые черты, что трудно было разобраться, какие из них основные, а какие – второстепенные.

Для того чтобы хоть как-то понять сложную натуру Цезарио, Бенвенуто попросил герцога дольше позировать ему и рассуждать при этом на разные темы. Цезарио охотно согласился, и теперь почти ежедневно беседовал с Бенвенуто о всякой всячине, пока тот лепил из глины его изображение.

– Как я управляю людьми, спрашиваете вы? – говорил герцог. – Да очень просто, – я не стараюсь их переделать, а просто использую их слабости в своих интересах. Этому я научился от отца; а вот мой дед был идеалистом и требовал, чтобы его подданные строго соблюдали предписанные заповеди, не грешили, не подличали, не предавали, не обманывали, не крали – и так далее, и так далее! Он страшно злился, когда видел, что кто-то ведет себя неподобающим образом, воспринимал это как личную обиду и жестоко карал провинившегося. В дедовском замке были страшные подвалы с камерами пыток, каменными мешками и глухими склепами.